Нелюдим (ЛП)

— И не надо таким расстроенным голосом говорить! Ты ведь хочешь сказать: «Папа, я надеюсь, ты будешь жить вечно, даже если это означает, что я никогда не приду в гости к Оуэну один».

— Папа, я надеюсь прийти один в гости к Оуэну завтра!

— Гэррет!

— Шучу!

— Думаешь, это смешно? Думаешь, мне приятно слышать такое? Вам обоим — и тебе, и Оуэну — будет по-настоящему грустно, если я умру.

— Я же сказал, что просто шучу! Е-мое!

— Мне плевать, шутил ты или нет. Есть некоторые вещи, о которых не шутят. Думаю, нам пора домой.

Гэррет сложил руки на груди.

— Я остаюсь.

— Нет, не остаешься. И если такое отношение продолжится, то я тебя сюда больше не приведу.

— Тогда я всем расскажу.

Тоби захотелось задушить своего сына и одновременно склониться и выплеснуть содержимое желудка наружу.

— Что ты сказал?

— Я всем расскажу.

— Расскажешь, да? Нарушишь свою клятву? Клятву на крови?

— Никакой крови не было.

— Ты знаешь, о чем я. Я понимаю, что ты всего лишь шутишь и никому на самом деле не скажешь, но с твоей стороны действительно ужасно говорить что-то подобное, даже если ты зол. Как думаешь, что сделают с Оуэном, когда найдут его?

— Не знаю.

— Убьют. Разрежут на части и станут изучать. Ты этого хочешь своему лучшему другу?

Гэррет сгорал от стыда.

— Нет.

— Тогда тебе следует извиниться перед ним.

— Извини, Оуэн, — сказал Гэррет едва слышно.

— И передо мной.

— Извини.

— Ты здесь не появишься две недели. И никакого «Нинтендо».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

1997 год, 52 года

— А Оуэн ел кого-нибудь? Эй, Оуэн, а ты кого-нибудь ел?

Нет.

— А стал бы есть кого-нибудь? В смысле, людей.

— Конечно, не стал бы, — сказал Тоби. — Зачем ты вообще такие вещи спрашиваешь?

— Если бы я был Оуэном, я бы ел людей.

— Это все потому, что ты ненормальный мальчик. Зачем тебе есть людей? Ты бы ел только тех, кто обижал тебя?

Гэррет покачал головой:

— Я бы, наверное, с них начал. Если бы я был таким же большим монстром, я бы не стал есть только кроликов и белок.

— Он еще оленей ест.

— А я бы предпочел более сложную охоту.

— Более сложную охоту? Каких книг ты начитался?

— В той игре, которую я взял на время, ты должен охотиться на людей, потому что они — самая лучшая жертва.

— Я невероятно счастлив, что ты основываешь свое чувство нравственности на видеоиграх. Не говори с Оуэном по поводу поедания людей. Десятилетка не должен быть настолько извращенным. И хватит отлынивать от работы. Прекращай лениться.

Они делали в хижине Оуэна кое-какой необходимый ремонт, которого избегали, пока лежал снег, но с приходом весны откладывать уже не могли. Дерево в некоторых местах начало гнить, и Тоби решил, что даже создание, живущее в лесу, достойно лучших условий.

Работа в основном заключалась в том, что они ломали дальнюю стену, по одной заменяя гнилые доски на новые. Они начали снизу и были уже на полпути наверх. Энтузиазм Гэррета пошел на убыль после того, как он оторвал доску, а ему на руку высыпала целая куча муравьев, хоть, к счастью, ни один из них его не укусил.

Гэррет держал новую доску, а Тоби прибивал ее на место. Оуэн, не обладавший необходимой для данного проекта квалификацией, пристально следил за ними, словно изображая надзирателя.

Тоби слегка подергал доску.

— Думаешь, еще нужно?

Гэррет указал на точку ближе к центру.

— Вот сюда еще один.

— Да, сэр. — Тоби забил еще один гвоздь.

— Пить хочешь?

— Ага.

— Колу или «Севен-Ап»?

— «Севен-Ап»

Гэррет прислонился к стене, опершись на правую руку.

— Снова муравьи на руку заползут.

— Тут их нет.

— Ну тогда не плачь, когда они тебя покусают.

Тоби прошел к передней части хижины и поднял крышку сумки. Он покопался во льду.

— Аты что, уже весь «Севен-Ап» выпил? — крикнул он.

— Нет.

— А что ты пил до этого?

— «Севен-Ап».

— Значит, ты его весь выпил.

Тоби взял две колы. Гэррет завопил.

Тут же бросив банки, Тоби рванул вокруг хижины. Рука Гэррета провалилась прямо в дерево. Все еще крича, Гэррет вытащил руку из рваного отверстия. Она блестела от крови, а от запястья до локтя тянулась глубокая рана.

Оуэн сгреб его руками.

— Оуэн! — закричал Тоби, рванув вперед. — Отпусти его!

Гэррет молотил руками и кричал, но Оуэн крепко его держал.

«Он ему не причинит вреда, — уверял себя Тоби. — Он просто хочет помочь».

— Оуэн, дай его мне, сейчас же.

Оуэн смотрел на сопротивляющегося мальчика с беспокойством в глазах.

Затем он наклонился и облизнул рану.

У Тоби на секунду помутнело в глазах, затем все снова стало отчетливо видно.

— Оуэн!

Монстр передал ему сына. Тоби схватил Гэррета, и резкая боль пронзила его спину. Он выругался и попытался поменять положение мальчика, чтобы было удобней держать, затем покачал головой.

— Я не смогу тебя нести, — сказал он, ставя Гэррета на ноги и беря его за руку. — Пойдем, надо отвезти тебя в больницу.

Они побежали из леса.

* * *

— Что произошло? — выбегая, спросила Сара, когда Тоби вел всхлипывающего мальчика через задний двор.

— Он сильно ободрал руку, но все будет нормально.

Сара подбежала к ним и присела перед Гэрретом на корточки, чтобы осмотреть его руку.

— О боже! Смотри, как глубоко!