Нелюдим (ЛП)

— Да вовсе не глупая. — Тоби поднялся с дивана. — Пойдем сейчас. Он будет рад тебя видеть.

— Ну, не обязательно прямо сейчас. Там темно.

— Пойдем. По поводу темноты не беспокойся — у меня есть отличный новый фонарь. Оуэн будет в восторге. Ремонтировать там нечего, но я давно собирался там покрасить.

— Я хотел с тобой сначала поговорить по поводу твоих комиксов.

— О, ты слышал о них?

— И следил за ними. Их, на самом деле, Мэриэнн нашла.

— У меня все еще сохранились почти все оригиналы, кроме парочки, которую уничтожил Оуэн. Я их все отдам тебе, когда будешь собираться домой. Можешь сделать с ними что угодно: сохранить, продать, но хочу, чтобы ты их взял.

Гэррет встал.

— Это было бы замечательно. Спасибо, пап.

— Пойдем, пойдем! Чудесный лесной монстр ждет нашего прибытия.

* * *

Тоби знал, что лепечет бессвязно, как старик, но ничего не мог с собой поделать. Они двигались по лесу, освещая дорогу фонариком, который ему подарил на Рождество Оуэн — точно так же, как когда-то любимые туфли «подарил» двухлетний Гэррет. Тоби рассказал Гэррету все о том, как он наконец смог опубликовать «Расти и Пагга», о том, какая жалкая у него работа, с которой он не может позволить себе уволиться, о своем артрите. О других проблемах со здоровьем он ничего не сказал.

И о мужчине, которого убил, тоже не сказал. Формально смертельный удар нанес Оуэн, но убил все же Тоби. Эта информация была не для его сына. Он собирался унести ее с собой в могилу.

Но больше всего Тоби болтал об Оуэне. Уж тут он остановиться не мог, но Гэррет его не прерывал — он вообще почти не говорил, по всей видимости с радостью позволяя отцу тараторить без отдыха.

Гэррет считал, что старики этим и должны заниматься.

Когда они пришли, Оуэна в хижине не оказалось, поэтому Тоби обрек своего несчастного сына еще на полчаса болтовни, пока они красили внешнюю часть сооружения темно-коричневой краской.

В стороне что-то шевельнулось.

— Это он, — сказал Тоби. — Эй, Оуэн!

Оуэн прорычал приветствие.

— Тут кое-кто хочет тебя увидеть!

Гэррет напрягся, когда Оуэн появился в поле зрения. Тоби не знал, то ли от страха — это самое первое, что можно ожидать, — то ли от потрясения при виде внешности Оуэна. Его шкура практически полностью поседела, а местами и поредела. Монстр выглядел... старым.

Оуэн неторопливо подошел к ним, глядя на Гэррета, словно пытался вспомнить, где он его раньше видел.

— Он меня узнает?

— Оуэн, ты помнишь Гэррета? Моего сына? Твоего друга?

Оуэн вышел на полянку перед хижиной, все еще явно пытаясь припомнить Гэррета. Он провел когтями по стене хижины — жест, который Тоби посчитал немного угрожающим и которого раньше за Оуэном не замечал.

— Это Гэррет. Я знаю, ты его помнишь.

И вдруг лицо Оуэна осветилось невероятно искренней радостью, чего Тоби уж точно никогда не видел. Да, улыбка с отсутствующими зубами выглядела довольно нелепо, но просто невозможно было не распознать чувства, скрытого под ней.

Тоби настолько сам был преисполнен радости, что не сразу понял: Гэррет достал пистолет.

Оуэн взвыл от страха и закрыл лицо руками.

Тоби ухватился за оружие. Он ударил Гэррета по руке в тот момент, когда сын нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел.

Оуэн взревел и схватился за бок. Между его пальцами хлестала кровь.

Гэррет попытался оттолкнуть Тоби с дороги, но тому было плевать, что он шестидесятипятилетняя страдающая артритом развалина: Тоби ни в коем случае не мог позволить, чтобы с Оуэном что-либо случилось. Он крепко ударил Гэррета в челюсть, повалив на землю.

Подумай, насколько бы изменилась твоя жизнь, если бы ты сорок пять лет назад сделал то же самое с Лэрри.

Гэррет снова направил пистолет на Оуэна и выстрелил. Пуля пробороздила левую руку монстра.

Оуэн был близкой мишенью, но мишенью двигающейся.

Монстр отпихнул Тоби и прыгнул на Гэррета с обнаженными зубами и когтями.

Сын закричал от боли, а сам Тоби закричал, чтобы Оуэн остановился.

Повсюду была кровь.

В том числе и на груди Тоби, которую Оуэн глубоко продрал, отталкивая его.

— Оуэн, прекрати! — продолжал кричать Тоби.

Оуэн оторвал особенно мясистый кусок от Гэррета.

— Прекрати, черт бы тебя побрал!

Окровавленный и перепуганный до смерти Тоби влетел в мясорубку и как можно сильнее пнул Оуэна. Тот взвизгнул, затем встал и попятился.

— Оуэн, это мой сын, гребаная ты зверюга!

Оуэн посмотрел на Тоби совершенно опустошенными глазами, а затем рванул в лес.

Направление было необычным. Он направился в сторону дома Тоби.

Тоби упал на колени возле сына, который кашлял кровью и беспомощно зажимал разорванную грудь, и вытащил телефон, чтобы позвать на помощь.

В лесу связи не было. Почти никогда не было.

— Зачем ты его ранил? — всхлипывая, спросил Тоби.

Ответ он знал, но чувствовал, что нужно хоть что-то говорить вместо того, чтобы молча наблюдать, как Гэррет умирает.

Ты должен убить монстра, прежде чем произвести на свет ребенка.

Тоби не мог бежать за помощью. Не было смысла притворяться, что он сделал все, что мог. Он даже не мог сказать что-нибудь обнадеживающее, сказать своему сыну, что все будет в порядке, что он набрал 911 и вертолет уже вылетел.