Нелюдимый (СИ)

Так, следующий. Костя или Кос, как его называли в компании. Вот его бы я точно назвала хмурым психом, не меньше. Постоянно молчит, взгляд тяжёлый исподлобья. Я много раз ловила его взгляды на себе и мне становилось не по себе, по меньшей мере. Я мало чего боялась в жизни, но этого странного парня — опасалась. Зато фуфырки готовы были его сожрать своими накаченными губами и манящими взглядами. Как они только не изгалялись и всё без толку. Кос смотрел на кур совершенно безразличным или наоборот ледяным взглядом и фуфырки ненадолго затухали. Костю ни разу не видели с девушкой и мне иногда казалось, что ему никто и не нужен. Странно, что он вообще посещал подобные гулянки, хотя возможно из-за Игоря и Димы. С ними он хоть разговаривал.

— Так и будешь сидеть с кислой миной? — подошла ко мне Олеся, приплясывая на ходу, — пойдем танцевать, классная песня играет.

Я скривилась и впервые захотела послать девушку на хрен. Она разве когда-нибудь видела, чтобы я танцевала? Или может она не знала, что они мне все даром не нужны со своими песнями и если бы не Димка, я уж точно никогда по доброй воле сюда не пришла? Она всё прекрасно знала и понимала.

— Девочке надо выпить, — неожиданно подсел ко мне Вова и всучил мне в руки закрытую бутылку с пивом.

Вот дурак он конечно, но иногда и на него находит просветление.

Оглядевшись и не увидев любимого брата-тирана, я откупорила бутылку и приложилась к горлышку, но сразу чуть пеной не подавилась, когда заметила прищуренный взгляд Коса. Этому то психу что от меня надо? Вечно так смотрит…

Прокашлявшись, я сделала приличный глоток пива и тут же почувствовала ладонь Вовы на талии.

— Вот какая умница, — пропел парень и тут же получил от меня по руке.

— Клешни убрал, — дернулась я и отсела от дурачка по дальше.

Жалко, что потеряла нагретое место из-за Вовочки, но что поделать.

Снова осмотревшись, я ещё раз приложилась к бутылке и прикинула через сколько стемнеет. В темноте можно было сходить покурить и никто меня при этом не спалит.

— Какая же ты дикая, малышка… — начал Вова, но резко оборвал свою речь из-за подошедшего Коса.

А потом произошло то, отчего у меня рот автоматически открылся. Этот больной выхватил из моих рук бутылку с пивом и вылил её содержимое в костёр.

Ну ни фига себе!

— Эээ… — только и смогла вскрикнуть я и тут откуда не возьмись появился Димка.

— Правильно, Кос, — усмехнулся братик, — Кирке дай волю, она в дрова нажрётся.

— Чего? — подскакиваю я, — в отличие от тебя я никогда не напиваюсь, дуралей. А пиво я не сама взяла, его мне этот болезный притащил.

Вова что-то возмущенно забурчал, а Димка слишком громко рявкнул.

— Больная у нас ты, Кирка. А будешь рыпаться, станешь ещё и бездомной, поняла? Учиться ты не хочешь, работать тоже, только тусовки одни на уме…

Вот всегда он так делал. При всех меня опускал и за это я его ужасно ненавидела.

Показав Димке фак, я развернулась на месте и пошла в сторону озера. Если сейчас не уйду, мы с ним точно подерёмся.

Вглядываясь в вечернюю рябь на воде, я пинала мелкие камни на берегу и материла Диму последними словами.

С братом мы были родными только по отцу. Когда Димке был год, папа изменил его маме с моей и от единственной ночи появилась я. Моя мать долгое время шантажировала отца, грозилась рассказать его жене о тайной связи, но Аркадий Бойцов, очень прохладно относился к её угрозам, а потом и сам признался Димкиной маме в измене. Галина Бойцова долго не могла простить мужа, но в итоге они помирились и моя родительница осталась у разбитого корыта.

Когда мне исполнилось пять лет, мать собралась уезжать в другой город, устраивать личную жизнь, а меня привела в дом Бойцовых и оставила чуть ли не на пороге, словно я бродяжка бездомная.

— Если не заберёте, — кричала на Бойцовых мать, — я её в детский дом сдам. Я влюбилась, а Киру его семья не примет.

Аркадий с Галиной молча оставили меня у себя, а через два месяца Галина умерла от пневмонии. Семья Бойцовых часто ездили по работе в Якутию, где Димкина мама сильно простудилась, а потом ещё и толком не лечилась, погрузившись в работу. А по приезду домой, ей стало совсем плохо и потом ещё, в течение трёх дней, жизнь уходила из молодой красивой женщины. Все старания врачей и лечение было бесполезны — она умерла. Димке тогда только семь исполнилось и он почему-то не плакал, а вот я плакала. Мне было очень жаль тихую и очень спокойную Галину, а ещё сильнее мне было жаль себя, что у меня второй раз отняли маму.

После смерти Галины, папа ещё больше стал работать и теперь появлялся дома только раз в полгода. Мной и Димой занимались сменяющие друг друга няни. Менялись они часто и Димка всегда говорил, что из-за меня они уходили, хотя я так никогда не считала. Просто у них была слабая нервная система и маловато терпения.

С братом мы так и не сблизились. Жили каждый своей, параллельной жизнью, что впрочем часто меня устраивало. Но всё изменилось два месяца назад, когда мне исполнилось восемнадцать, а ему двадцать, и он встретил малышку ОлЕньку.

И какого черта он ко мне полез?