Нэлли

Хаким — уездный начальник. В царское время им всегда был русский офицер.

Хамра — женское имя.

Чай-ханэ — чайная. На всех туркестанских базарах, как и на улицах городов и селений, имеются чай-ханэ. Они состоят из крытой террасы. Эта терраса сплошь застлана коврами или войлоком. Здесь на полу сидят кружками местные жители и пьют чай, едят и делятся новостями, до которых восточные народы большие охотники. Чай-ханэ их любимое место, их клубы.

Чалма — длинный кусок кисеи или другой тонкой материи которой туземцы Туркестана обматывают поверх тюбетейки свою голову. Чалма обыкновенно белая. Зеленую чалму могут носить только «хаджи», то есть те, которые, ходили в Мекку на поклонение гробу пророка Магомета.

Бывают чалмы пестрые, красные и других цветов.

Чама — плоское вьючное седло; оно покрывает почти всю спину лошади и к нему привязываются тюки груза. Очень употребительно в горах Туркестана.

Чилим — все жители Востока употребляют курительный прибор, который состоит, из сосуда с водой. В верхней части устроена чашечка, куда всыпается табак (кальян). От средины сосуда идет трубка, кончающаяся мундштуком, а на другой стороне сосуда дырочка. Курящий зажимает пальцем эту дырочку и тянет через мундштук в себя воздух. Тогда дым проходит через воду и попадает в легкие курящего в охлажденном состоянии.

Юнуска — уменьшительное от имени Юнус.

Юрта — складная, овальной формы, кибитка, покрытая войлоком, издали она похожа на копну сена. В этих переносных жилищах живут кочевники киргизы.

Якши — хороший.

Черепахи Чёртова острова

I. Прибытие на Чёртов остров

— Дружней, ребята, навались! Вот так… Еще разок! — кричал, стоя на руле гребного баркаса, рослый загорелый солдат в белой куртке и летней фуражке французской колониальной пехоты.

Шестеро гребцов, обливаясь потом, напряженно гребли. Их полуобнаженные тела, словно шатуны паровой машины, мерно, в такт раскачивались взад и вперед. Их головы то низко склонялись к коленам, то закидывались назад. Одни от напряжения оскаливали зубы, другие громко покрякивали в такт потрескиванию весел в уключинах.

Баркас сносило сильным течением.

— Чёрт бы его побрал, этот проклятый остров! — ворчал рулевой. — Всего каких-нибудь триста метров переплыть, а такое мученье!

— Это и есть Чёртов остров? — спросил рулевого сидевший у его ног парень в серой куртке и старой панаме.

— Он самый. Здесь конец Нового Света, и до самой Европы и Африки— одна лишь вода, — ответил рулевой. — Ну, еще разок, ребята! — крикнул он гребцам.

Он положил руль на борт. Баркас сильно накренился и круто повернул вправо. Гребцы убрали весла. Как стрела, понесся баркас, увлекаемый быстрым течением к берегу.

— Держись, Леру, крепче за банку[15], а то, чего доброго, тебя выбросит в море, когда мы ткнемся в отмель! — крикнул рулевой пассажиру.

Тот ухватился обеими руками за край доски, на которой сидел, и впился глазами в открывшуюся перед ним панораму.

На фоне бесконечного водного пространства выступал небольшой островок, сплошь заросший огромными кокосовыми пальмами. Он казался совершенно недоступным. Обрывистые берега круто спускались в море. Кое-где из-за пальмовых стволов выглядывали строения.

«Так вот он, Чёртов остров! — подумал Леру. — Он совсем не такой, каким я его воображал. Какая красота! Что за великолепные пальмы!»

Солнце немилосердно пекло, и Леру хотелось поскорее очутиться в тени тропической рощи. «Лечь и заснуть поскорее», — думал он.

— Шабаш! — крикнул рулевой.

Как один, гребцы вырвали из уключин тяжелые весла и бросили их на дно баркаса.

Теперь Леру казалось, что остров вдруг сдвинулся с места и с невероятной быстротой несется на баркас, грозя разбить его в щепки своими скалистыми берегами.

Вдруг баркас вздрогнул, заскрипел и покатился по мелкой гальке.

На берегу показались люди. Они, словно выпрыгнули из-под земли. Леру не мог различить, были ли это французы или негры, — до того их лица и руки были сожжены тропическим солнцем.

В миг гребцы соскочили в воду. Их сильные мускулистые руки крепко вцепились в борта баркаса. Облегченный, он рванулся было вперед, снова врезался. э каменистое дно и замер.

— Удачно пристали! — сказал рулевой. Он разулся и сошел в воду.

Леру снял сапоги и, держа их в руках, нерешительно последовал за рулевым. Гребцы потащили баркас к берегу.

От быстрого течения у Леру закружилась голова. Он беспомощно балансировал руками и, чтобы не упасть, ухватился за плечо шедшего впереди рулевого.

— Не смотри на воду, — сказал тот.

Леру перевел взгляд от бешено несшегося потока на остров, ц головокружение сразу прекратилось.

Он с трудом передвигал ноги. Вода доходила ему до колен. При каждом шаге Леру испытывал мучительную боль в ступнях ног. Только шагах в десяти от берега он облегченно вздохнул, ступая по ровному песчаному склону.

Из небольшой промоины, отлого поднимавшейся на остров, несколько человек с любопытством смотрели на прибывших. Теперь Леру увидел, что они были такие же, как и он, европейцы.