Нельзя

Алистер поднялся со мной на руках по лестнице и поставил меня на ноги, когда мы оказались на небольшой, практически безлюдной площадке между первым и третьим этажами. Длинная, полностью решетчатая кабинка, которая занимала едва ли не всю платформу, была довольно узкой. Мы с Шериданом целовались не менее безудержно, но то и дело бросали взгляды на эту черную кабинку, над которой расположился диджейский пульт, и эффектно гремела акустическая система.

Я повернула голову, чтобы убедиться, что в темноте кабинки никто не скрывался. Глаза закатывались от удовольствия, потому что Алистер принялся ласкать губами шею и на ее нежной коже выписывать круги языком. Я пошла спиной вперед, ведя за собой сводного брата. Он впился мне в рот неистовым диким поцелуем, стоило мне вновь повернуться к нему лицом. Стояк в джинсах Шеридана стал еще более внушительным, я остро ощущала его своими бедрами, и мне уже не терпелось почувствовать его в себе.

Очередная электронная композиция закончилась, после чего диджей объявил в микрофон о «жажде романтики» и запустил сентиментальную, волнующую мелодию. Спустя несколько секунд выяснилось, что песню исполняет немецкая певица.

Точно по волшебству, Алистер перестал терзать и кусать мои губы. Он начал мягко и чувственно целовать их, осыпая бархатными касаниями. Войдя внутрь кабины, мы оглянулись не сразу. Оторваться друг от друга было сложно. Решетчатые стены узкого помещения открывали вид на вместительный танцпол.

Лиричная музыка вызывала желание действовать неторопливо, раздевать не спеша. Поначалу мы и правда прикасались друг к другу, будто в первый раз: сводный брат тяжело дышал, прерывал безмятежные поцелуи, чтобы опалять головокружительным взглядом; его большие ладони обжигали, длинные пальцы двигались вдоль моего тела с удивительной аккуратностью — словно я драгоценная фарфоровая статуэтка. Но постепенно поцелуи становились настойчивее и требовательнее. Жгучие прикосновения сводили с ума. Одежда в итоге слетела с нас буквально за считанные секунды. Алистер оставил меня на мгновение, чтобы задвинуть щеколду на двери, а когда обернулся, застал девушку, что закрывала грудь ладонями.

— Опусти руки, — спокойно приказал он, медленно подходя ко мне.

Я вскинула голову, как только Шеридан совсем приблизился. Смотрела на него снизу вверх с детским восторгом и недоумевала: как, ну как у меня получится держать его на расстоянии?! Это едва ли было возможным, скорее — чем-то из области фантастики. Но я должна была попробовать.

Никаких действий после его слов не последовало, поэтому Алистер сам убрал мои ладони и затем уставился на голую грудь. Под его хищным взглядом соски еще сильнее напряглись. Я сдерживала себя из самых последних сил. Я оставалась в одних крошечных трусиках, он — в боксерах. Я протянула руку и через его нижнее белье дотронулась до выпирающей эрекции, которая готова была разорвать к черту белую ткань. Это и стало точкой кипения.

Алистер набросился на меня, словно голодный зверь на пойманную добычу. Мы больше не соображали, поддавшись инстинктам. Шеридан, повалив меня на одну из изогнутых кушеток и начал старательно и властно ласкать все мое тело. Он то и дело возвращался к соскам, возобновляя сладкие пытки. Его язык исследовал меня всю, а когда добрался до самого заветного места, я не сдержала громкого стона. Он тщательно и заботливо собирал влагу с пульсирующего центра, предварительно отодвинув в сторону стринги. Я была практически на седьмом небе, когда вдруг зазвонил телефон Алистера. И мы бы точно не услышали звонка из-за музыки, которая снова стала пронзительно-громкой, если бы телефон не валялся на полу прямо перед нами — экраном вверх.

Черт, черт, черт!

— Не останавливайся, умоляю тебя!

Я видела, какое имя высветилось на дисплее смартфона. Моника. Моя мама не собиралась оставлять нас в покое. Она сбрасывала, а потом звонила опять. Вновь и вновь. С каждым разом ее пасынок, злясь, вылизывал меня между ног напористее и жестче. Речи о какой-либо трепетности со стороны Алистера больше не было. Но это подводило меня к краю еще быстрее. Я была невероятно рада тому, что никто не мог услышать моих отчаянных стонов и всхлипов, потому что у меня не получалось быть тихой.

— Еще, пожалуйста!..

Сводный брат засунул в меня два пальца, остановившись в самый ответственный момент, снова потянулся к вожделенным жемчужинам и вобрал в рот сначала одну, потом — вторую.

— Нужно рассказать им уже о нас, чтобы они отвязались! — рыкнул утробно Шеридан, неприлично выругавшись.

Он двигал пальцами внутри меня почти бережно и целовал живот. Я не была уверена, что в силах произнести что-то членораздельное, но момент настал.

— Нет, не будем ничего говорить, — в груди закололо. — Узнают — ну и пусть, не узнают… — я резко вздохнула от нарастающего давления внизу живота, — … еще лучше.

Алистер внезапно высунул из меня мокрые пальцы и, рывком забравшись сверху, вогнал на всю длину член.