Нельзя

Я машинально перевела взгляд на сводного брата, когда пальцы потянулись к губам, на которых он оставил неподражаемый привкус своего поцелуя. Я стихийно облизнула губы и почувствовала языком вязь вкусовых оттенков — дорогой табак, мята и черный кофе. В тот самый момент Шеридан поднял на меня глаза и застыл с ножом в руках над именинным тортом.

Тридцатью минутами ранее…

— Что ты делаешь? С ума сошел?!

Я никак не ожидала, что приняв душ, переодевшись в школьную форму и поднявшись затем на третий этаж, встречусь с Алистером, который попытается «похитить» меня. Я тщетно пыталась выдернуть руку, но Шеридан так сильно зажал ее в своей крепкой большой ладони, что мне оставалось надеяться только на его благоразумие.

— Нас могут увидеть! — громко прошептала я в его спину.

Он завернул за угол и продолжил тянуть меня за собой, пока не наткнулся на первую попавшуюся дверь. В кабинете географии, слава Богу, никого не оказалось.

— Ты сошел с ума?! — повторила я, всплеснув руками.

В аудитории Шеридан меня отпустил, но находился слишком близко — а это значит, что возможности мыслить здраво у меня практически не было. Я, честно, пыталась. Это было каким-то сумасшествием: кажется, мы действовали друг на друга губительно, катастрофически! Но отказаться от этого было совершенно не реально.

— Да! — вскипел он. — Да, — произнес гораздо тише и, подступая ко мне, словно хищник, заставил пятиться, — я сошел с ума. Довольна? Джо, я не хочу слышать, как ты проводишь время с тем сосунком Дино, понимаешь?! Я ревную! Ты это хотела услышать? Да, я ревную тебя. Я не знаю, как это называется, — он, продолжая наступать, положил руку на грудь — туда, где билось его сердце. — Черт… У меня нет определений… Я не знаю, какие объяснения тебя удовлетворят!.. Просто я не хочу… — Было заметно, как каждое слово давалось ему с огромным трудом. — Просто я не хочу, чтобы мы отдалялись друг от друга. Я привык, увлекся, я никогда такого не чувствовал!

Господи, неужели он признается мне в любви?.. Радостное волнение захлестнуло душу, накрыло полностью. Наконец, дальше отступать было некуда — спиной я уперлась в трибуну и вскинула подбородок, когда Алистер, рвано дыша, навис надо мной. Он вжал ладонь в полированную стенку трибуны, прямо над моей головой. Он долго всматривался в мое лицо. В груди сделалось необычайно тесно.

— Боже, я сам себя не узнаю, — отвернувшись на мгновение, сводный брат невесело засмеялся. — Ты похожа на меня. Наверное, поэтому я тронулся. Ты со мной играешься! — он врезался в меня острым взглядом серых глаз. — И это напоминает мне меня в твои годы. Твоя бесшабашность… она подкупает. Ты сама ворвалась в мою жизнь, ты ее разукрасила, понимаешь? — Дыхание перехватило, когда Алистер тыльной стороной пальцев нежно погладил меня по щеке. — И теперь ты не имеешь права сдавать назад.

Он так завороженно говорил со мной, что я смотрела на него во все глаза и не осмеливалась вставить хоть словечко. Нагнувшись еще ниже, он безмятежно соединил наши губы. Всего на миг.

— Я соскучился по тебе, — зашептал он у моего рта, из-за чего сердце пустилось вскачь. — Неужели ты не чувствуешь того же, Джо? — Мое имя перекатывалось у него на языке, как песня. — В последний раз мы ночевали вместе в ту ночь, когда я лишил тебя девственности, — его глаза засияли огнем, а мои щеки, я уверена, тут же стали пунцовыми. — Я хочу засыпать с тобой. Я ужасно соскучился по твоему запаху, — сводный брат зарылся носом мне в волосы, его дыхание приятно защекотало шею.

Больше не владея собой, Шеридан прижал меня к трибуне своим мощным телом и сорвал с моих губ жаркий и чувственный поцелуй. Такой безудержный и необузданный, словно я была его воздухом, а он никак не мог надышаться. Поцелуй-огонь, поцелуй-пожар. Мы целовались, позабыв обо всем на свете, в голове не осталось никаких мыслей, пальцы покалывало от желания, внизу живота сгущалась сладость, требующая освобождения бурным взрывом.

Алистер скользнул языком между губами, лизнул каждую поочередно, нежно коснулся нёба, а затем вновь безжалостно продемонстрировал мужскую силу, впечатав меня в стенку трибуны — у меня чуть было не треснули ребра. Наши языки сплетались, а влажные звуки ошеломляющего поцелуя кружили голову. Он пробовал меня, вторгаясь языком в рот все глубже. Если бы он продолжил в таком духе еще несколько минут, ему удалось бы заставить меня кончить. Алистер был таким изголодавшимся, как будто в последний раз он прикасался ко мне не три дня назад, — а три года назад. Я отчаянно цеплялась за его пиджак, впивалась в него ногтями, удерживая стоны в горле. Мне до безумия хотелось стянуть с него всю одежду к черту. И с себя — тоже. Чтобы мы прямо здесь, в царстве знаний поддались животным инстинктам.