НеМагическое лето

– Такая приятная барышня, а ты ругаться вздумал. – Дед размешал сахар в кружке и поставил ее перед внуком. – Дело молодое. Поправимое. Мы с твоей бабушкой тоже ссорились. Куда ж без этого! Характер-то у всех есть.

– Да не в этом дело. – Саша глотнул чаю. – Ния… Как бы тебе сказать, она не была со мной честна.

– Это никому не по душе, – задумчиво проговорил Николай Самуилович, глядя на старшего внука. – Если девушка обманула тебя о своих чувствах намеренно, тогда не стоит общаться. Жаль, она мне понравилась.

– Нет, дед! Ниана не о чувствах лгала. Мы даже не говорили об этом. Она обманула в том, кто на самом деле. Не из какой она не из Венгрии и фамилия у нее совсем другая.

Саша сам не знал, почему сказал деду правду, но так захотелось выговориться, а не мучиться и задаваться одними и теми же вопросами без ответов. Может быть, взгляд дедушки со стороны подскажет, как быть дальше.

– Это, милок, меняет дело. Я уж подумал было, что Ниана к Егоркину перебежала, – с облегчением вздохнул дед. – Все, что касается семьи, важно. И не каждому о тайнах надо знать. Если девушка в конечном итоге решилась и открылась, значит, посчитала тебя достойным знать правду, своим другом.

– Думаешь?

– Уверен. Твоя бабушка тоже не сразу рассказала о себе. – Николай Самуилович поймал взгляд внука. – Она ведь была из обеспеченной семьи видного партийного деятеля, который хотел выдать ее замуж за перспективного сына своего товарища. Светочка сбежала из города и устроилась учительницей здесь. На нее сразу обратили внимание – грамоте обучена, вежливая, добрая. Я, как увидел ее, так сразу голову потерял.

Саша слушал внимательно и не перебивал. Об этом ему никто и никогда не рассказывал. Бабушку он помнил хорошо. Когда они со Стасом приезжали на каникулы, она любила их баловать блинами и пирогами, часто рассказывала истории из книг, стихи читала по памяти. Есенин. Тютчев. Фет. Благодаря ей и Саша увлекся литературой. Но бабушка никогда не ездила к ним в город, сколько бы отец ни звал. Говорила, что не любит суеты, лучше Сыскарей и ее Коленьки ничего нет.

– Отец мне этого не рассказывал.

– Так мой сын никогда и не интересовался! Его всегда в город манило. Кинотеатры, машины, институт.

– А что дальше? Ты потерял голову и…

– И почти сразу на свидание пригласил. Думал, что такая девица откажет местному увальню. Вышло все наоборот. Оказывается, и Светочка меня приметила. – Николай Самуилович слегка зарделся, вспоминая молодость. – Свадьбу сыграли быстро. Начали жить, дом строить. А однажды возле калитки «Чайка» остановилась. Черная как ворон, и из нее вышли двое, тоже в таких же черных костюмах. – Голос деда задрожал. – Это были отец и бывший жених. Столько всего наговорили, и вспоминать не хочется. Но твоя бабушка не дрогнула. Сказала, что счастлива, и выпроводила нежданных гостей.

– И вы больше не говорили с ней об этом?

– Нет. Она выбрала свою жизнь. А то, что было до нашей встречи, меня не касается. Запомни, Сашок: живем здесь и сейчас. Не стоит ворошить прошлое. И о будущем не переживай. Вот есть этот момент, так цени его. Это настоящая жизнь.

– Спасибо, дед! – Саша впервые за долгое время почувствовал облегчение. – Я поговорю с Нией.

– Вот и молодец, внук! Ты мужчина и должен делать шаг навстречу первым.

– Согласен.

Саша отодвинул пустую кружку и решился задать еще один важный вопрос.

– Слушай, дед, а у нас в семье… Ну, с ворожбой никто не был связан? Ведьмы там, ведуны. Наша семья здесь давно корни пустила?

– Господь с тобой, внук! Ни в жисть такого сраму в нашей семье не было! Жили испокон веков честным трудом. – Николай Самуилович аж перекрестился. – Опять сериалов насмотрелся? Что за поколение пошло! Раньше про пионеров снимали. Книжки умные писали. Ты хоть «Тимура и его команду» читал?

– Бабушка рассказывала… – начал Саша, уже жалея, что затронул неприятную тему, но договорить не успел.

Неожиданно раздался стук в ворота, а за ним последовал голосистый окрик:

– Самуилыч, отворяй ворота, красна девица пришла! Принесла маслица свежего и молочка.

– Ох ты ж! – Николай Самуилович засуетился и от досады голову втянул в плечи. – Принесла эту девицу нелегкая!

– Коль, я же знаю, что ты дома. Руки болят, а я тяжести держу. Банки-то стеклянные!

– Я открою, сиди! – Саша вскочил и ринулся к воротам.

– Сашуля, доброго денечка, дорогой. Хватай, а то из рук выскальзывают, окаянные.

И баба Нюра передала Саше поклажу, оглядываясь, не видно ли за ним старого знакомого.

– Где дед? Неужто снова на крыше? – и задрала голову вверх.

– Нет, мы с ним обедаем, – сухо ответил Саша, но потом пересилил себя и вежливо предложил: – Проходите, чаем угостим.

– Как раз в горле пересохло, жара невыносимая.

Пять минут спустя хозяйственная соседка восседала в беседке и вещала на весь двор о корове Маньке, о козе Дульке, о курах, о соседских сплетнях. При этом успевала попивать чай и лихо уплетать баранки.

Николай Самуилович сидел тише воды ниже травы, боясь открыть рот. Меньше слов, меньше проблем.