НеМагическое лето

Вот еще бы Николай Самуилович пришел. Сразу вспомнился тот день, когда она лично отправилась вручать приглашения на день рождения. Деда Коля открыл ворота сам, не Саша или Стас, вежливо взял конверт и сказал, что обязательно придет. На порог ее не пустили, хотя раньше часто приглашали зайти и выпить чаю. Значит, Саша так и не простил. Что ж, на нет и суда нет. Ниа тряхнула головой и отвернулась. Зачем портить такой праздник? Лучше запомнить последние дни на Земле веселыми, полными смеха и радостных улыбок на лицах людей, которые стали ей дороги.

– Нюра, позволь поздравить и пожелать тебе всего самого доброго! Столько лет общались с тобой, и только сейчас понимаю, как мало мы знаем друг о друге. – Мария Ермолаевна стояла на сцене, по голосу ее чувствовалось, что женщина немного волновалась. – Я редко при всех говорю, ты уж извини меня.

– Ой, Марусь, ладно тебе! Говори, говори все, что вздумалось. Ты же меня знаешь, как я люблю поговорить и послушать.

– Тут нельзя. – Мария Ермолаевна переложила микрофон в левую руку и правой обвела пространство вокруг. – Регламент не более пяти минут. Еще вон как много желающих хотят высказаться в твою честь. Так что не буду нарушать. В общем, дорогая моя соседушка, спасибо тебе за все! За добрый совет, за помощь, за дружбу. И за этот праздник. И, конечно, за свежие яйца и молочко с маслицем. Куда ж нам без них! – В толпе раздались довольные смешки. – Нам, сыскарцам, в этом году выпало богатое на праздники лето.

– Ой, не то слово. А все наша девочка! – И баба Нюра приобняла Нию, которая стояла рядом и еле сдерживалась, чтобы не расплакаться от переполнявших ее эмоций.

После речи гости зааплодировали. Выкрикивали поздравления и Анне Васильевне, и Марии Ермолаевне за верно подобранные слова. Но больше всего лестных слов получила в свой адрес Ниана. Она даже не ожидала, что сыскарцы так полюбили ее.

– Нианушка, а у нас в сентябре годовщина свадьбы намечается. Неужто ты нас бросишь и уедешь в Венгрию? Оставайся!

– Дочка, а в следующем году приедешь?

Ние повезло, что в этот момент вышел ведущий и огласил начало танцевальной программы. Вспыхнули огни по периметру, и площадка озарилась сказочным светом. Уличные разноцветные гирлянды в виде звездочек замигали в разных режимах. Мерцание, свечение, бегущий огонь. Освещение помогала выбирать Маргарита, и конечно же, выбирая между обычными лампочками, шарами и звездами, подруга настояла на последних. И оказалась права. Звезды вечером смотрелись особенно красиво. Гости ахнули. За световыми эффектами последовала музыка.

– Белый танец! Дамы приглашают кавалеров.

Анна Васильевна, недолго думая, отыскала среди гостей Николая Самуиловича и грациозной походкой направилась к нему.

– Коля, только не начинай про спину. Я что, зря так наряжалась?

Николай Самуилович и не думал отказываться, поправил галстук, улыбнулся и почтительно склонил голову:

– Анют, я и не собирался. Позволь пригласить на танец!

– Позволяю, – и величественно подала руку. – Рада, что пришел. Спасибо за цветы и шкатулку. Очень красивая. Сам делал?

– А то кто ж? – Он подхватил партнершу и повел к центру площадки. – Да как же не прийти? Прости старого, отвык я от женского общества. Одичал малость.

– Как и я от мужского, дорогой соседушка.

У обоих так колотились сердца, что они не сразу попали такт, но через пару минут, успокоившись и приведя мысли в порядок, закружились на площадке под дивную музыку. Чего только не случалось в жизни… Ссоры и неурядицы. Разочарования и потери. Но это не мешало верить в лучшее. Что плохого, что сердца по-прежнему умеют любить?

«Последними Светочкиными словами были, чтобы я не отгораживался от мира и продолжал жить», – вспомнил Николай Самуилович, и на его глазах выступили слезы. Как же ему не хватало любимой жены! Прошло столько лет, а он до сих пор не мог забыть ее. И что делать с Анютой? Старые мы уже в любовь играть. И все же…

«Панкратушка так корил себя, что слег! Сколько же я с ним ругалась, чтобы переубедить! А в итоге осталась одна. И детки разлетелись по городам и весям. Коленьку жалко, такой хороший мужик и тоже одинокий. Так что же плохого вернуть счастье хотя бы на старости лет? – Анна Васильевна постаралась сосредоточиться на происходящем и не сбиться с ритма. – Не хватало еще опозориться перед всеми Сыскарями! Будь что будет! Все равно праздник удался. Повидалась с родней».

Над головами танцующих продолжали перемигиваться звездочки. Со стороны они смотрелись как разноцветное облако – то желтое, то красное, то зеленое. Легкий ветерок кружил, разнося по площадке тонкий аромат цветов. Одна мелодия сменяла другую. Певец запел, стараясь скопировать мягкий баритон Владимира Трошина[7]. Он пел старую лирическую песню о прошедшей молодости, о живущих по соседству дорогих людях, о нежданно проснувшей в сердце любви…

– А сейчас, уважаемые гости, прозвучит песня, которую вы все знаете, так что можете не стесняться и подпевать! О нашей Волге-красавице[8]. Музыканты, ваш выход! – Ведущий дал знак артистам, и те перестроились на сцене.