Немая и Туз

– Я… я нашла кое-что. Как минимум, четверо из десяти жертв совершили якобы «подлость». Возможно, остальные – тоже. Просто в этом направлении не копали. Потому что… потому что оставить человека ни с чем можно и без больших сумм… Я… прости, сбиваюсь… – Силь снова набрала воздуха и быстро продолжила: – Элдж… он накануне смерти выиграл. Сумма была совсем небольшой, однако это не помешало ему оставить своего партнера по игре полностью нищим. Он отобрал у него все, понимаешь? Тот парень, у которого он выиграл, пошел ва-банк и… проиграл. Я думаю… я думаю, что именно это и есть связь между жертвами. Они все выиграли, когда другие – проиграли все.

Тинклер моргнул. Потом переглянулся с Лейни. А затем снова уставился на Сиэллу.

– Ты хочешь сказать, что связь – это выигрыш. И не просто выигрыш, а выигрыш ценой полного разорения противника. А ведь в этом направлении действительно не копали. Суммы маленькие.

– Но ведь за карточным столом собираются не только богачи, – быстро закивала Сиэлла, воодушевленная, что ее идею не высмеяли. – Есть и такие, как Элдж. Кто хотел просто немного денег. А в итоге… ты же так не делаешь, да? Ты не раздеваешь своих партнеров?

– Я играю много лет, – напомнил Нейтан. – Если бы я выигрывал таким образом, со мной никто бы не хотел иметь дела.

– И я о том. Ты играешь неправильно. То есть… если моя версия подтвердится… можно же как-то узнать, остальные шестеро тоже совершили этот «грех»? Я ведь могу ошибаться…

– Свежий взгляд, – подала голос Лейни. – А версия хороша.

Силь обернулась и благодарно кивнула экономке.

– Да… – кивнул Нейтан. – Завтра свяжусь с Марианной. Пусть проверит. Если подумать, таких «грешников» в Омирше действительно не так уж и много. В основном потому, что те, кто видит, что карта не идет – останавливаются. Если Сиэлла права, то Туз болен. Он наказывает не тех. Никто и никогда не заставляет обезумевших игроков идти ва-банк. Никто.

– Я думаю, мало кто в этом городе способен назвать Туза психически нормальным, – заметила Лейни.

Силь почувствовала, как внутри поднимается волна благодарности к этим двоим. Ее выслушали. И даже приняли всерьез.

– Может… если ты веришь мне, то… тебе не стоит сегодня идти играть? – спросила Силь. – Ты же не спал опять всю ночь. Мне кажется, тебе нужно отдохнуть… Прост… – Она прикусила язык. Ей же уже сказали, чтобы она перестала все время просить прощения.

– Она права. Все равно толку нет. А мороз на улице неслабый. Утром свяжешься с Холерой, пусть разведает, – поддержала ее Лейни.

Нейтан моргнул. Посмотрел сначала на Лейни, потом на Силь. А затем все равно надел плащ.

– Хорошо. Тогда… прогуляемся? – Он протянул руку Сиэлле.

Та сглотнула.

– Я… не хотела выходить дальше сада, – слабым голосом сказала она. – Но если ты хочешь, то давай, я…

«Не могу тебе отказать».

«Крису ты уже отказать не смогла…»

– А мы дальше и не пойдем, – позволив улыбке тронуть свои губы, ответил Тинклер. – Но ты бледна. Свежий воздух тебе не повредит. Заодно и поговорим.

Силь хотела сказать, что он тоже не выглядит выспавшимся. И тоже бледен.

Но промолчала. Сделав все, чтобы ее рука не дрожала, она вложила свою ладонь в ладонь Тинклера, порадовавшись, что не забыла надеть перчатки.

Она не хотела, чтобы он слышал ее мысли.

А ведь, если подумать, это его самый главный недостаток. От него нельзя скрыть мысли. Даже те, за которые потом будет стыдно.

– Я с вами точно не пойду, – заявила Лейни таким тоном, будто Нейтан и Сиэлла ее уже час уговаривали. – Прошлой ночью так намерзлась, что мне все время хочется завернуться в плед. Или забраться в камин. Так что я, пожалуй, распоряжусь насчет ужина, а потом залезу в горячую ванну.

– Удачи, – хмыкнул Нейтан.

Они вышли на крыльцо, и Силь вдохнула полной грудью.

На улице было холодно. А на душе, несмотря на всю неопределенность, – тепло.

Снег скрипел, разбивая тишину, а Силь думала о том, как жалко осквернять белое убранство следами. Она не хотела сходить с дорожки, как они с Лейни это сделали вчера. Нейтан, кажется, тоже. Когда они спустились с крыльца, Сиэлла отобрала свою ладонь и взяла его под руку.

Держаться за руки – это больше подходит влюбленным. А они… кто они?

Сиэлла все еще никто. У нее есть собственная могила, в которой лежит безымянная девушка. И в свете того, что она теперь знает… Тинклеру, наверное, было трудно хоронить ее. Он ведь думал, что она действительно мертва. Он винил себя за побег, возможно, ее «смерть» его тронула.

Но спрашивать об этом Силь не стала. Зачем?

Скрип снега напоминал его голос. Возможно, если бы она не сбежала, вышла бы за него замуж, она бы привыкла к этой дисгармонии. В конце концов, обладающий мелодичным голосом Крис оказался… не самым лучшим человеком.

Сиэлла решила, что не будет держать на детектива зла. Он просто был увлечен. Его увлечение оказалось коротким, но он был искренен поначалу.

Тина предупреждала ее… но Силь тогда было некогда об этом думать. Или она просто не хотела.