Немая. Книга 2

За стариком следовали шесть всадников на коняжках потрясающей красоты. Лёгкие, тонконогие, с диким взглядом пронзительно-чёрных глаз. Казалось, позволь, так они не только галопом поскачут вдоль по улице, а взлетят к облакам низким и скроются в них, слившись серебристо-серым цветом. Воины, восседающие на этих волшебных кониках, взирали раскосыми глазами на происходящее с невозмутимыми лицами, словно ничто их не касалось. Только ворсинки меха в пышных лисьих хвостах, свисающих с верхушек шеломов, играли на ветру, да по матовой глади тонкой кольчуги изредка солнечный луч скользил.

— Красота какая! — шёпотом восхитилась Дуняша.

— Дикари, — высокомерно прокомментировала Людмила, но с места не тронулась, ожидая развития неожиданной ситуации. Всё же не каждый день увидишь такое.

— Ну что ты, Людочка. Посмотри, какие краски, какая композиция, — принялась увещевать старшую сестру Белослава. — Такое хоть на холсте, хоть на доске писать.

И художницы заспорили, стоит ли подобная картина расхода красок.

Мне было не до них. Чуть дыша, смотрела, как спешился чудной старик, как, не отрывая глаз от своей раскрытой ладони, двинулся в нашу сторону. Не доходя шага три, поводил рукой, словно ища что-то, и вдруг рухнул наземь у моих ног. Распластался по мостовой и забубнил нечто-то непонятное.

— Дуня, беги за Руженой. Она тюркский знает, — мысленно распорядилась я, не представляя, что дальше делать. Не то поднимать старика с холодных камней, не то рядом падать, не то сбежать и закрыться в «Стрекозке», надеясь, что степняки ошиблись и не меня они вовсе искали.

Растерянно обвела взглядом площадь. Несмотря на то, что день только-только занимался, народ, пока ещё жидкой толпой, собирался поглазеть на редкое зрелище, окружая нас живым кольцом. Всадники, припавшие на одно колено, старик, раскинувшийся у моих ног морской звездой, и я в полной растерянности.

Правда, за спиной, помимо ехидных сестричек, уже стоял отставной сотник, грозно опирающийся на костыль, цокали по мостовой каблучки Ружены и Дунечки, бежавших на помощь, да ещё несколько работниц выскочили из мастерской.

Как хорошо, что я не одна.

— Даша, он говорит, что ты Мелек Кютсаль рода. Что после твоего исчезновения боги от них отвернулись. — Наклонившись к старику, стоя чуть ли не на четвереньках, Ружена вслушивалась в бормотание посланника и переводила мне его слова. — Он от имени Метин-кагана умоляет тебя вернуться в род.

— Дуняша, пусть Ружена попросит старика подняться и пригласит его в салон. Там и поговорим, а здесь мы только людей забавляем.

Отдав распоряжение, резко повернулась и пошла в ателье. Какой каган? Куда вернуться? Мой дом в Светлобожске.

— Крук, — позвала я, едва переступила порог, — растопи самовар да собери на стол что-то к чаю на… — я прикинула, кого на переговоры пригласить следует, — … на пять человек. Да поставь на огонь большой котёл воды для отвара. Нам ещё отряд воев покормить надо.

— Так, может, сготовить что? — тут же отозвался работящий домовёнок.

— Не надо. Пока чаем обойдёмся. Сейчас кого-нибудь пошлю в пекарню и к мяснику, прикупить колбасы и хлеба. Перекусят с дороги, а там будем решать, что с ними дальше делать.

— А кто они, Хозяйка? — не смог скрыть любопытства домашний дух.

— Утверждают, что родичи.

Крук только лапками изумлённо всплеснул и умчался выполнять поручения.

Прибежала Дуняша:

— Даша, Руженка со Жданычем ведут старика к нам. Всадники, что с ним прискакали — ох и красивущие! — с колен встали, на улице под оградой ждут. — Призадумалась на секунду и спросила: — Да-а-аш, а кто такая Мелек Кютсаль?

— Не знаю я, Дунечка! Не спрашивай меня ни о чём, и так голова кругом, — взмолилась я и, вспомнив, что хотела накормить охрану посланника, попросила: — Пошли кого-нибудь из девочек-учениц в пекарню и к мяснику. Пусть купит три каравая и шесть колец колбасы.

— Двоих отправлю, — кивнула помощница и, взметнув подолом, умчалась вверх по лестнице.

Оставшись одна, я на минуту закрыла глаза и потёрла лоб. Граждане, что происходит?

Старик-посланник, завидев меня в салоне, вновь попытался распластаться на ковре у моих ног. Хорошо, что Мезислав Жданович, увидев моё испуганное лицо, крепко ухватил степняка под локоть и что-то залопотал тому на ухо.

Мы с Руженой удивлённо переглянулись.

— Не замечала за нашим воякой таких знаний, — тихо сказала продавщица, встав у меня за спиной.

Но сотник её услышал, хитро прищурился на девушку и ус залихватски подкрутил.

В голове роилась масса вопросов, но по законам гостеприимства степняков, прежде чем гостя расспрашивать, следует его накормить или хотя бы напоить чаем. А тот, в свою очередь, если путешествует с охраной, не сядет за стол, пока слуг не накормят. Спасибо тебе, дедушка, что ты так интересовался жизнью кочевников и мне об этом рассказывал. Вот и довелось применить знания на деле.

— Всё сделала, — прибежала Дуняша и громким шёпотом спросила: — А вы что здесь?

— А мы тебя ждём, барышня! — ответил ей ветеран.