Неман! Неман! Я — Дунай!

С грустью распрощался с командиром 33-го полка связи майором Рошалем, талантливым и смелым человеком, сумевшим в труднейшее время сколотить высокобоеспособную часть связи, и с капитаном Васильевым, ставшим теперь начальником штаба полка связи. Но и потом, находясь в 27-й армии, я нередко обращался за помощью к верным боевым друзьям.

5

Вновь формируемую 27-ю армию возглавил генерал-майор Федор Петрович Озеров. Я хорошо знал его еще по 11-й армии как командира 5-й стрелковой дивизии. Озеров был одним из немногих командиров соединений, кто был награжден орденом Красного Знамени еще в первые месяцы войны. Его дивизия, сохранив боеспособность, прошла с боями путь от госграницы до Торопца. Позже Федора Петровича назначили комендантом укрепрайона. И вот теперь он формировал новую армию.

Ф. П. Озеров (фото послевоенных лет)

В состав 27-й армии были переданы из 11-й шесть стрелковых дивизий и три бригады. Связистам передали 38-ю и 534-ю кабельно-шестовые, а также 914-ю телеграфно-строительную роты. Родион Ильич Шаповал воспрянул духом, узнав об этом: раз 914-я рота будет с нами, — значит, не придется расставаться с младшим лейтенантом Тимашевым. Кроме того, в наше распоряжение прибыли 117-й отдельный полк связи, 425-я телеграфно-строительная и 494-я телеграфно-эксплуатационная роты, 561-я отдельная авиационная эскадрилья связи. Так что мы теперь имели даже свою авиацию! Остались за нами и все постройки, возведенные еще связистами 11-й армии.

Значительно труднее было с укомплектованием отдела опытными специалистами. К тому же и кадровики не всегда целесообразно использовали знающих людей.

Закончив однажды проверку связи в 384-й стрелковой дивизии, я уже собирался ехать в штаб армии, когда начальник связи дивизии предложил зайти в мастерские батальона и посмотреть, как организован ремонт аппаратуры. Заведовал мастерскими военинженер 2 ранга Владимир Николаевич Кессених, исполнявший обязанности помощника начальника связи дивизии по снабжению.

Военинженера Кессениха мы застали за какими-то расчетами. В мастерских был образцовый порядок.

— Над чем работаете, товарищ военинженер?

— Да вот заканчиваю кое-какие расчеты. Хочу повысить дальность действия маломощных радиостанций…

— Скажите, товарищ военинженер, что вы делали до войны?

— Вообще-то я доктор физико-математических наук… До войны был профессором Томского университета…

— А как оказались здесь?

— Призвали в армию… как и всех. Назначили в дивизию. Работа меня вполне удовлетворяет. Надеюсь, смогу принести кое-какую пользу…

— В этом я не сомневаюсь, товарищ профессор, но мне кажется, вы способны на большее.

— Я человек военный…

— Этим как раз мы и воспользуемся, если не возражаете.

В тот же день я доложил о Кессенихе начальнику связи фронта генералу Николаю Степановичу Матвееву. Посетовал, что плохо используем специалистов, попросил перевести военинженера в отдел связи армии. Генерал Матвеев пошел навстречу. Профессора В. Н. Кессениха перевели из дивизии, только не в армию, а в управление связи фронта.

* * *

В тесной землянке генерала Озерова с весны еще не выветрился запах сырости. К столу, сколоченному из досок, и к железной кровати, накрытой серым солдатским одеялом, ведут от порога дорожки из всосавшихся в земляной пол кирпичей. На ножках деревянной скамьи остались темные отметины: таков был уровень вешней воды, державшейся в землянке не один день. Высокий, грузный Озеров сидит на кровати, внимательно изучая расстеленную перед ним карту. Он приглашает меня к столу.

— Ну, рассказывай, как идет формирование отдела связи.

— По-прежнему мало специалистов, товарищ командующий. Зато своими помощниками — доволен. И Аверьянов, и Шаповал прекрасно знают дело.

— Ты, товарищ Агафонов, наверное, порядком ободрал напоследок 11-ю, — смеется Озеров.

— Только самое необходимое, так сказать, минимум…

— Можешь радоваться: отдел кадров разрешил забрать начальника связи 188-й дивизии майора Поповича.

Я действительно обрадовался. С Григорием Кузьмичом Поповичем мы были знакомы по Каунасу. Совсем еще молодой командир, он имел за плечами академию, начал свой боевой путь на госгранице и прошел с дивизией самые трудные дороги войны. Лучшего заместителя нечего было и желать.

В непринужденной обстановке, за разговорами о предстоящих делах мы просидели около часа, а потом невольно вспомнили 11-ю армию, наших боевых товарищей.

— Трудно сейчас приходится нашему Ивану Васильевичу Зуеву, — со вздохом проговорил командарм и снова занялся картой.

Мы знали, что члена Военного совета Ивана Васильевича Зуева из 4-й армии перевели во 2-ю Ударную, которая с кровопролитными боями пробивалась из окружения под Волховом.

— И вот еще что, товарищ Агафонов, — сказал напоследок генерал Озеров, — начинайте готовить связь на новом командном пункте. В нескольких километрах севернее Мануйлово лес более густой, да и место там повыше… Туда и перебазируемся. А этот КП немцам наверняка известен. Сроками я вас особенно не ограничиваю, переезжать будем недели через две. Устраивает?