Неман! Неман! Я — Дунай!

Я уже знал, что Рудакова назначили членом Военного совета в другую армию и искренне жалел об этом. С Михаилом Васильевичем было связано самое большое событие моей жизни: в 1940 году в Каунасе он вручил мне партийный билет.

Увидеть М. В. Рудакова мне довелось только спустя много лет, уже в Москве.

* * *

С середины сентября штаб надолго обосновался в деревне Семеновщина, в нескольких километрах южнее станции Любница. Сдерживая наступление немецких частей на Валдай, тяжелые бои вела в это время наша 84-я дивизия в районе Лычково, Ямник, Лужно, Ильина Нива.

В Лычково был установлен контрольно-телефонный пост, возглавляемый помощником командира роты воентехником 1 ранга А. Г. Загоскиным.

В ясный сентябрьский день, когда штаб армии находился в деревне Выдерка и обстановка была более или менее спокойной, фашистские танки, прорвав фронт наших войск, неожиданно ворвались в Лычково. Воентехник Загоскин со своим постом отошел в кустарник, где проходила линия, и, подключившись к ней, корректировал огонь нашей артиллерии по Лычково. Немцы почти вплотную приблизились к кустарнику. Загоскин вызвал огонь на себя, гитлеровцы бежали. В течение двух дней штаб армии поддерживал связь со штабом фронта через голову противника.

3

Наступила осень. В ясные дни в затишье еще по-летнему припекало солнце, а на открытых местах уже продувало зябким осенним ветром. Деревья, не успевшие сбросить листву, быстро оголялись после каждого артиллерийского обстрела. Заметно убавился день, рано наступали унылые вечера. И гитлеровцы вроде бы приутихли. Обстановка на нашем участке фронта несколько стабилизировалась. Но затишье было обманчивым — предстояли жестокие бои.

Во второй половине сентября в состав армии с Дальнего Востока прибыла 26-я стрелковая дивизия под командованием полковника Павла Григорьевича Кузнецова, полностью укомплектованная личным составом, боевой техникой, средствами связи.

Это явилось для нас большой подмогой: наши соединения были основательно потрепаны, а командование готовило контрудар.

22 сентября для проверки состояния связи в армию прибыл из Москвы ветеран войск связи генерал-лейтенант Иван Андреевич Найденов — высокий, худощавый и уже довольно пожилой человек с отличной строевой выправкой.

^{И. А. Найденов (фото 1956 г.)}

Выслушав мое представление и расспросив о житье-бытье, Найденов спросил:

— А как у вас, товарищ майор, обстоит со связью?

— Плохо, товарищ генерал, — выпалил я.

— Ну, это слишком мрачно и слишком общо, товарищ майор, хотя, наверное, и близко к истине. Давайте говорить более конкретно. В чем нуждаетесь в первую очередь?

— В дивизиях почти не осталось полевого кабеля. Не хватает радиостанций. Нет анодного питания. Последний резерв — кабельно-шестовую роту — отдал начальнику артиллерии армии на время предстоящего наступления.

— Не густо… Многого, конечно, не ждите. Сами понимаете обстановку… Но кое-чем поможем.

На следующий день нам доставили с фронтового склада около двухсот километров телефонного кабеля и анодное питание для радиостанций.

Рано утром 24 сентября мы с генералом Найденовым выехали на НП армии. Немцы непрерывно обстреливали основную дорогу от Семеновщины до Сосницы, ехать поэтому пришлось кружным путем по лощине. Генерал приказал мне остаться на узле связи, а сам с адъютантом и коноводом выехал в боевые порядки 26-й стрелковой дивизии.

Там с ним произошел небольшой казус, но я узнал об этом несколько позже. В разгар боя, оставив коновода с лошадьми в относительно безопасном месте, генерал Найденов пошел на КП стрелкового полка, а затем в один из батальонов. Тут как раз батальон начал наступление, и генерал с адъютантом оказались в цепи наступающих. Противник открыл сильный минометный огонь. Выйдя из боевых порядков, Найденов отправил адъютанта за коноводом. В это время к нему подошел сержант с группой красноармейцев.

— Ваши документы, товарищ генерал!

— Что ж ты, братец, требуешь документы? Разве генеральская форма не вполне достаточный документ? — спросил Найденов.

— А может, вы и не генерал, товарищ генерал…

— Ну вот, совсем запутался, — улыбнулся Иван Андреевич, но сержант оставался непреклонным. Больше того, он расстегнул кобуру и достал револьвер.

Генерал Найденов протянул удостоверение личности. Сержант просмотрел его и вытянулся по стойке «смирно».

— А почему ты все-таки не поверил, что я генерал? Или не похож?

— Похож-то похож… Только я думал, если вы генерал, то у вас должна быть эта… — и сержант описал рукой несколько окружностей.

— Свита, что ли? — подсказал Найденов, и сержант в знак согласия улыбнулся.

— Молодец, братец, что живешь внимательно, а службу несешь исправно, — сказал Найденов и тоже улыбнулся. В это время показались верхами адъютант и коновод. — А вот и моя свита, — продолжал Иван Андреевич, — так что ты прав, сержант: генералов без свиты не бывает.

…Иван Андреевич весь день пробыл в частях и подразделениях дивизии. Работу связи он изучал и проверял непосредственно в боевой обстановке.

* * *