Немец

— Не задирай его, — сказала мать. — Он спокойный.

— Еще бы не спокойный, — сказал Витька. — Я бы ему показал.

Отец пришел с бутылкой водки.

— Новоселье не новоселье, — сказал он, — а стены обмыть надо.

На столе дымилась картошка в мундире, в блюдце лежала ржавая, купленная в дороге селедка, черный хлеб был нарезан тонкими ломтиками. От предвкушения выпивки отец повеселел.

— Ну что, — сказал он немцу, — садись, что ли. Может, ты того и не стоишь, кто тебя знает, но у нас не водится так, чтобы хозяева ели, а кто-то в сторонке сидел. Давай, давай, не стесняйся. Имя вот у тебя неудачное, как нарочно дали, и произносить не хочется — Фриц. — Он повернулся к Витьке. — Слышь, его на самом деле Фрицем зовут. А насчет отчества спрашивал, так ничего и не понял.

— Не буду я с ним за столом сидеть, — заявил Витька.

— Ладно, — сказал отец, — пусть посмотрит, что мы не звери, как они. Может, напишет кому из родни.

Немец, виновато улыбаясь, подсел к столу, потянулся к кастрюле, взял картошину и, дуя на нее, стал торопливо чистить.

— Что он хоть тут ел? — спросила мать.

— Черт его знает, — сказал отец. — Может, соседи что приносили. Ему много не надо.

Витька вспомнил, что те же слова сказал Валдис, и представил, как немец съедает яд, лицо его делается испуганным, и он начинает сползать со стула на пол. Витьке стало страшно и почему-то жалко немца. Старый, чистый, в отцовской безрукавке, немец казался безопасным и вообще не походил на тех фашистов, которых показы- вали в кино.

Отец поставил на стол два стакана, похлопал по бутылке, потенькал ногтем по стеклу и спросил у немца:

— Шнапс? Хотель шнапс? Пиль? Хотель?

Ему казалось, исковерканные слова немец поймет лучше. Тот покрутил головой и сказал несколько слов, из которых все поняли только одно — «найн».

— Не хочет, — перевел отец. — Видно, крепка ему.

Под конец отец захмелел, завел патефон, принялся ставить пластинки Бернеса и Утесова и, хлопая немца по плечу, говорил:

— Слушай, Фриц, слушай, какие у нас песни! Куда вам до таких! Мы вели машины, объезжая мины, по путям-дорожкам фронтовым! Это про моих парней, Фриц! Убили их твои сукины дети! Но всех нас не убьешь, понял?

Немец растерянно улыбался, согласно кивал, щурил слезящиеся глаза и тянулся к кастрюле с картошкой.

Утром Фриц удивил Витьку. Пока Витька спал, немец успел сделать из бузиновых трубок несколько свистулек и вертушку. Вертушка получилась интересная, наподобие мельницы. Когда дуешь в трубку, воздух струей выходит из отверстия посередине и вращает крестовинку из такой же трубочки, только поменьше. Улыбаясь Витьке, немец ткнул пальцем в лежащие на столе игрушки.

— Это мне, что ли? Не нуждаюсь, — сказал Витька. Немец дунул в вертушку и радостно засмеялся. Потом подул в свистульку и снова придвинул игрушки к Витьке.

— Ну ладно, пристал как банный лист, — собрав игрушки, Витька показал их матери.

— Глянь ты! — поразилась она. — У нас точно такие дед в деревне делал из дягиля. Как будто научили друг дружку!

Валдис ждал Витьку за сараями. Он стал дуть то в свистульку, то в трубку. Потом вставил в рот сразу все вместе, и получился разноголосый свист.

— Батя сделал или сам? — спросил он у Витьки.

— Немец. Я не хотел брать, но пристал так, что не отвяжешься…

— Так я принес, как договорились, — вспомнил Валдис.

Он достал из кармана аптечную бутылочку с сероватым порошком. Витька взял пузырек, деловито потряс его и поставил на кирпичи.

Рядом с пузырьком лежала вертушка и свистульки.

— А он еще что-нибудь умеет делать? — спросил Валдис.

— Наверное, раз это умеет.

— Я вот думаю, — сказал Валдис. — Может, его оставили тут не потому, что он шпион? А потому, что не такой немец, как другие, а?

— Может, и так, — согласился Витька. — Разве его поймешь?

— Тогда пока не будем подсыпать, — предложил Валдпс. — Ты за ним пока просто следи. Только незаметно.

— А с этим как? — Витька показал на пузырек.

— Это можно выкинуть. У нас дома много. Отец купил. Знаешь, сколько у нас тараканов? На счетчике даже цифр не видно. Маленькие такие тараканы, желтые.

— Это не тараканы, а прусаки. Тараканы черные.

— Ну прусаки, все равно.

Витьке пришло в голову влепить пузырьком в стену, чтобы посмотреть, как будет разлетаться в стороны порошок, и Валдису эта мысль сразу понравилась.