Немецкая идеология

«Республика есть не что иное, какабсолютная монархия, ибо все равно, называется ли монарх государем или народом, так как и тот и другой является величеством» (Святым)… «Конституционализм есть дальнейшая ступень по отношению к республике, ибо он есть государство, охваченное процессом разложения». Это разложение объясняется следующим образом: «В конституционном государстве… правительство хочет быть абсолютным, но и народ хочет быть абсолютным. Оба эти абсолюта» (т.е. оба воплощения Святого) «должны взаимно уничтожать друг друга» (стр. 302). – «Я – не государство, Я – творческое Ничто государства»; «тем самым все вопросы» (о конституции и т.д.) «погружаются в свое истинное Ничто» (стр. 310).

Он должен был бы прибавить, что и вышеприведенные положения о формах государства представляют собой только парафразу этого «Ничто», единственным творением которого является приведенное выше положение: Я – не государство. Святой Санчо совершенно в духе немецкого школьного наставника говорит о республике «как таковой», которая, разумеется, гораздо древнее конституционной монархии, – например, греческие республики.

О том, что в таком демократическом представительном государстве, как Северная Америка, классовые столкновения уже достигли той формы, к которой конституционные монархии, толкаемые жизнью, еще только подходят, – об этом, разумеется, он не знает ничего. Его фразы о конституционной монархии показывают, что с 1842 г. – по берлинскому календарю ^{260}– он ничему не научился и ничего не забыл ^{261}.

Примечание 6.

«Государство обязано своим существованием только неуважению, которое Я испытываю к Себе», и «с исчезновением этого пренебрежения оно совершенно угаснет» (выходит, что только от Санчо зависит, как скоро «угаснут» все государства на земле. Повторение примечания 3 в перевернутом уравнении, смотри «Логику» [331]): «оно существует, лишь пока оно господствует надо Мной, лишь как власть[ Macht] и обладатель власти[ M"achtiger]. Или» (достопримечательное Или, доказывающее как раз обратное тому, что оно должно доказать) «можете ли Вы мыслить государство, жители которого во всей своей совокупности» (прыжок от «Я» к «Мы») «не придаютему ровно никакого значения[nichts aus ihm machen]» (стр. 377).

Нам нет больше надобности останавливаться на синонимике слов «Macht», «m"achtig» и «machen».

Из того, что в любом государстве имеются люди, которые придают ему значение, т.е. которые в государстве и благодаря государству самиприобретают значение, Санчо заключает, что государство является властью, стоящей над этими людьми. Все сводится здесь опять-таки только к тому, чтобы выбить из своей головы навязчивую идею государства. Jacques le bonhomme продолжает и здесь воображать, что государство, это – чистая идея, и верит в самостоятельную власть этой идеи государства. Он поистине «преисполнен веры в государство, одержим государством, он – политик» (стр. 309). Гегель идеализировал представление о государстве у политических идеологов, которые еще брали своей исходной точкой отдельных индивидов, хотя, правда, только волюэтих индивидов; Гегель превращает общую волю этих индивидов в абсолютную волю, a Jacques le bonhomme принимает bona fide [332]эту идеализацию идеологии за правильный взгляд на государство и, проникнутый этой верой, критикует этот взгляд тем путем, что Абсолютное объявляет Абсолютным.

5. Общество как буржуазное общество