Немецкая идеология

Подобно тому как выше Санчо заставил мелких земельных собственников почтительно выключить себя из крупной собственности, а теперь заставляет каждого из них выключить себя из собственности другого, – так он мог бы далее, переходя к деталям, выключить торговую собственность из земельной, фабричную из собственно торговой и т.д., – все это на основе уважения – и прийти таким образом к совершенно новой политической экономии на базе Святого. И тогда ему останется только выбить из головы уважение, чтобы одним ударом покончить с разделением труда и вытекающей отсюда формой собственности. Образец этой новой политической экономии Санчо дает на стр. 128 «Книги», где он покупает иголку не у shopkeeper [350], а у уважения, не на деньги, уплачиваемые shopkeeper, а на уважение, которым он платит иголке. Впрочем, догматическоесамовыключение каждого индивида из чужой собственности, с которым воюет Санчо, это – чисто юридическая иллюзия. При современном способе производства и общения каждый наносит удары этой иллюзии, думая как раз о том, как бы выключить всех других индивидов из принадлежащей им собственности. Как дело обстоит со штирнеровской «собственностью на все», – ясно уже из придаточного предложения: «в чем Я нуждаюсь и чем Я могу овладеть». Он сам разъясняет это подробно на стр. 353: «Если Я скажу: Мне принадлежит мир, то это, собственно говоря, тоже пустая болтовня, имеющая смысл лишь постольку, поскольку Я не уважаю чужой собственности», итак поскольку неуважениек чужой собственности составляет его собственность.

Столь дорогая сердцу нашего Санчо частная собственность огорчает его именно своей исключительностью, без которой она была бы бессмыслицей, – его огорчает тот факт, что помимо него имеются еще другие частные собственники. Ведь чужая частная собственность священна. Мы увидим, каким образом он в своем «Союзе» справляется с этим бедствием: мы убедимся, что его эгоистическая собственность, собственность в необыкновенном смысле, есть не что иное, как преображенная его всеосвящающей фантазией обыкновенная, или буржуазная, собственность.

Закончим следующей соломоновой мудростью:

«Если люди достигнут того, что они потеряют уважение к собственности, то каждый будет обладать собственностью… тогда [ союзыи в этом отношении умножат средства отдельного индивида и обеспечат его завоеванную собственность» (стр. 342)]. [351]

[Рассуждение № 3. О конкуренции в обыкновенном и необыкновенном смысле.]

Однажды утром автор этого рассуждения, нарядившись в подобающий костюм, отправился к г-ну министру Эйххорну:

«Так как с фабрикантом ничего не выходит» (так как г-н министр финансов не дал ему ни места, ни денег для постройки собственной фабрики, а г-н министр юстиции не разрешил отнять фабрику у фабриканта – смотри выше о буржуазной собственности [352]), «то Я решил конкурировать вон с тем профессором права; он ведь простофиля, и Я, знающий во сто раз больше, чем он, добьюсь, что его аудитория опустеет». – «Но, друг мой, учился ли Ты в университете и получил ли ты ученую степень?» – «Нет, но что же из этого? Я полностью овладел теми познаниями, которые необходимы для преподавательской деятельности». – «Мне очень жаль, но в этом деле нет свободы конкуренции. Я не имею ничего против тебя лично, но не хватает самого существенного – докторского диплома, а Я, государство, требую диплом». – «Так вот какова, значит, свобода конкуренции, – вздохнул автор, – лишь государство, Мой господин, дает мне возможность конкурировать». После чего, удрученный, он вернулся к себе домой (стр. 347).