Немецкая идеология

Читая упреки господина Грюна по адресу Фурье за его концепцию французской революции, мы предвкушаем и его собственное понимание революционного времени:

«Если бы сорок лет назад» (говорит он от лица Фурье) «знали об ассоциации, то можно было бы избежать революции. Но как же случилось» (спрашивает господин Грюн), «что министр Тюрго знал о праве на труд, а между тем голова Людовика XVI все-таки скатилась с эшафота? Ведь с помощью права на труд было бы легче выплатить государственный долг, чем с помощью куриных яиц» (стр. 211).

Господин Грюн проглядел только ту мелочь, что право на труд, о котором говорит Тюрго, есть свободная конкуренция, а для установления этой-то свободной конкуренции и необходима была революция.

Господин Грюн может резюмировать всю свою критику Фурье в положении, что Фурье вовсе не подверг «цивилизацию» «основательной критике». Почему же Фурье не сделал этого? Послушаем:

«Критика касалась проявленийцивилизации, но не ее основ; как нечто наличное, цивилизация выставлена в отвратительном, в смешном виде, но она не исследована в ее корнях. Ни политика, ни религияне предстали перед судом критики, и поэтому сущность человекаосталась неисследованной» (стр. 209).

Господин Грюн объявляет здесь, следовательно, действительные жизненные отношения проявлениями, a религию и политику – основой и корнемэтих проявлений. На примере этого истасканного тезиса можно видеть, как «истинные социалисты» в противовес тем изображениям действительности, которые дают французские социалисты, выставляют в качестве высшей истины идеологические фразы немецких философов и в то же время стремятся связать свой собственный объект, сущность человека, с результатами французской критики общества. Само собой разумеется, что если религия и политика признаются основой материальных жизненных отношений, то все сводится в последней инстанции к исследованиям сущности человека, т.е. к сознанию, которое имеет человек о самом себе. – Мы видим в то же время, как безразлично господину Грюну, чт'o списывать; в другом месте – как и в «Rheinische Jahrb"ucher» ^{376}он на свой манер присваивает себе то, что было сказано в «Deutsch-Franz"osische Jahrb"ucher» об отношении между citoyen [487]и bourgeois [488]и что диаметрально противоположно вышеприведенному тезису.

Мы оставили напоследок изложение тезиса о производстве и потреблении, перешедшего к господину Грюну как завет «истинного социализма». Изложение это представляет собой поразительный пример того, как господин Грюн прилагает положения «истинного социализма», в качестве мерила, к деятельности французов и как он превращает эти положения в совершенную бессмыслицу тем, что вырывает их из состояния полной неопределенности.