Читаем Немецкая идеология полностью

Мы не знаем, как далеко на деле заходит д-р Кульман в своих практических притязаниях по отношению к ремесленникам. Но мы знаем, что его учение есть основной догмат всякого духовного и светского властолюбия, мистический покров всякой ханжески скрываемой жажды наслаждений, прикрашивание всякой низости, что оно является источником бесчисленных извращений.

Мы должны еще показать читателю тот путь, который, по уверению господина Кульмана из Гольштейна, «ведет из этого горестного настоящего в радостное будущее». – Путь этот – приятный и усладительный, он подобен весеннему дню в цветущем саду – или же цветущему саду в весенний день.

«Тихо и нежно приходит весна, – теплой рукою взращивает почки, – и почки становятся цветами, – она кличет жаворонка и соловья – и пробуждает кузнечика в траве. – Пусть так же, как весна, придет и новый мир» (стр. 114 и сл.).

Наш пророк рисует в поистине идиллических красках переход от нынешней социальной изолированности к жизни в сообществе. – Подобно тому как он превращает реальное общество в «общество идей», чтобы «шествовать в нем, следуя, как за путеводителем, за собственной идеей и рассматривая все самым подробным образом, поскольку этого требует его время», – подобно этому действительное социальное движение, уже приобретающее во всех цивилизованных странах характер предвестника грозного общественного переворота, он превращает в идиллическое, мирное преображение, в тихую уютную жизнь, при которой все имущие и властвующие мира сего могут преспокойно спать. – Для идеалиста действительность заключается в теоретических абстракциях действительных событий, в их идеальных знаках, а действительные события, это – только «знаки того, что старый мир идет к гибели».

«Почему Вы», – изливает пророк свой гнев на стр. 118, – «так судорожно хватаетесь за явления сегодняшнего дня, ведь они являются только признаками того, что старый мир идет к гибели; почему тратите Вы свои силы на такие стремления, которые бессильны удовлетворить Ваши надежды и чаяния?»

«Не разрушать и уничтожать должны Вы преграды, стоящие на Вашем пути, а обойти и покинуть их. – И когда Вы их обойдете и покинете, они исчезнут сами собой, ибо у них не будет больше пищи».

«Если Вы ищете истину и распространяете свет, ложь и мрак исчезают из Вашей среды» (стр. 116).

«Но многие скажут: „Как можем мы построить новую жизнь, когда еще существует старый порядок, мешающий нам строить? Не следует ли раньше разрушить его?“» – «Ни в коем случае», – отвечает мудрейший, добродетельнейший и блаженнейший. – «Ни в коем случае. Если Вы живете совместно с другими людьми в доме, который обветшал и стал для Вас тесен и неудобен, а, между тем, Ваши соседи желают в нем остаться, то Вы не сломаете его и не останетесь жить под открытым небом, а сперва построите себе новое жилище, в которое и переселитесь, когда оно будет готово, предоставив старый дом его участи» (стр. 120).

Далее пророк на целых двух страницах преподносит правила того, как можно прокрасться в новый мир. Затем он становится воинственным.

«Но недостаточно Вам объединиться и отречься от старого мира. – Вам придется прибегнуть и к оружию, чтобы бороться против него и расширить и укрепить Ваше царство, но не путем насилия, а путем свободного убеждения».

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. XIX - начало XX в.
Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. XIX - начало XX в.

Настоящая книга — монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в., выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.

Людмила Васильевна Покровская , Маргарита Николаевна Морозова , Мира Яковлевна Салманович , Татьяна Давыдовна Златковская , Юлия Владимировна Иванова

Культурология