Немецкая идеология

Еще более метко конструкции этого рода осмеяло «обыденное сознание» в следующей песне:

Послал хозяин в поле
Ивана жать овес.
Иван овса не жнет,
Но и домой нейдет.

Хозяин гонит в поле пса,

Чтоб он кусал Ивана.
Ивана не кусает пес,
Иван овса не жнет, –
И не идут домой.

Хозяин тут дубинку шлет,

Чтоб крепко била пса.
Дубинка пса не хочет бить,
Ивана не кусает пес,
Иван овса не жнет, –
И не идут домой.

Огонь хозяин в поле шлет,

Чтоб он дубинку жег.
Огонь дубинку не берет,
Дубинка пса не хочет бить,
Ивана не кусает пес,
Иван овса не жнет, –
И не идут домой.

Хозяин воду в поле шлет,

Чтоб потушить огонь.
Вода не трогает огня,
Огонь дубинку не берет.
Дубинка пса не хочет бить,
Ивана не кусает пес,
Иван овса не жнет, –
И не идут домой.

Хозяин в поле шлет быка,

Чтоб выпил воду он.
Но бык воды не хочет пить,
Вода не трогает огня,
Огонь дубинку не берет,
Дубинка пса не хочет бить,
Ивана не кусает пес,
Иван овса не жнет, –
И не идут домой.

Хозяин шлет тут мясника,

Чтоб заколол быка.
Мясник быка не стал колоть,
А бык воды не хочет пить,
Вода не трогает огня,
Огонь дубинку не берет,
Дубинка пса не хочет бить,
Ивана не кусает пес,
Иван овса не жнет, –
И не идут домой.

Хозяин шлет тут палача,

Чтоб он повесил мясника.
Палач повесил мясника,
Мясник тотчас убил быка,
Бык выпил воду всю до дна,
Вода весь залила огонь,
Огонь дубинку сразу сжег,
Дубинка наказала пса,
И укусил Ивана пес.
Иван пожал тогда овес, –
И все пошли домой^{113}.

С какой «виртуозностью мышления» и при помощи какого гимназического материала Jacques le bonhomme наполняет эту схему, мы сейчас увидим.

3. Древние

Собственно говоря, мы должны были бы начать здесь с негров; но святой Макс, несомненно заседающий в «совете стражей», в своей непостижимой мудрости заводит речь о неграх лишь позже, да и то «без притязания на основательность и достоверность». Если поэтому греческая философия предшествует у нас негритянской эре, т.е. походам Сезостриса и наполеоновской экспедиции в Египет^{114}, то это объясняется нашей уверенностью, что наш святой писатель все мудро расположил.

«Присмотримся же к тем занятиям, которыми увлекаются» штирнеровские Древние.

«Для Древних мир был истиной, – говорит Фейербах; но он забывает сделать важное дополнение: такой истиной, в скрытую неистинность которой они старались проникнуть и, в конце концов, действительно проникли» (стр. 22).