Немецкая карта: Тайная игра секретных служб: Бывший глава Службы военной контрразведки рассказывает.

После основательной проверки мне пришлось сообщить министру в своем последнем докладе накануне его отставки об одиннадцати случаях использования Службы прослушивания. В сравнении с осуществляемой на основании судебного решения практикой использования средств прослушивания в 2005 г. такие цифры кажутся почти мизерными. В настоящее время в год осуществляется несколько тысяч акций прослушивания. Тогда же к одиннадцати акциям Службы военной контрразведки бундесвера предположительно можно было добавить еще несколько, предпринятых Федеральной разведывательной службой Германии (БНД) и Ведомством по охране конституции. Но они не подлежали обсуждению. В их отношении не поступало ни одного запроса со стороны депутатского корпуса. В целом их было, вероятно, меньше ста.

Когда Георг Лебер читал свою речь, я ждал определяющих слов — «такого рода». Однако он не произнес этих двух слов. То есть он принял такое решение.

Министр сказал парламенту неправду. Поправить себя он был уже не в состоянии.

Георга Лебера проводили трубными звуками «большой зори», которой выражали ему огромное сочувствие его солдаты и бундесвер. Сегодня многие еще с большой охотой вспоминают то время, когда они были доверены его руководству и заботе. В войсках его любили.

Отставка Федерального канцлера Вилли Брандта

Перемена декораций: штаб-квартира НАТО в Брюсселе, 70–е гг. Собравшись на заседание Группы ядерного планирования (NPG) в связи с весенней сессией всех государств- членов НАТО, начальники генеральных штабов Североатлантического союза поздним вечером в избранном кругу «Семерки» обсуждали вопрос об изменении действующих принципов планирования ядерных операций в Европе.

Группа ядерного планирования (NPG) представляет собой инструмент, позволяющий Федеративной Республике участвовать в планировании ядерных операций, хотя сама она таковым оружием не обладает. Федеральное правительство в юридически обязательной форме ранее отказалось от обладания атомным, химическим и биологическим оружием во всех его видах. Однако членство в Группе ядерного планирования (NPG) обеспечивало ей право на участие в принятии решений в отношении использования этого оружия. Правда, этот отказ не исключает возможности владения средствами применения и доставки атомного оружия. Ядерные боеголовки оставались в единоличном распоряжении американцев.

Эти заседания Группы ядерного планирования (NPG) имели свой собственный ритуал. На них партнеры, владевшие ядерным оружием, встречались с теми, кто проявлял особый интерес к планированию его использования, но сам им не обладал. Бывший генеральный инспектор бундесвера генерал Хайнц Треттнер, будучи командиром 1–го корпуса, расквартированного в Мюнстере (Вестфалия), на одном из обычных «утренних молений» — так называли первое, утреннее, совещание командира со своим адъютантом, на котором определялся распорядок предстоящего дня, — заявил: «С появлением ядерного оружия в мире наступил эпохальный поворот. Государство, владеющее хотя бы одним-единственным таким зарядом, изменяет соотношение сил. Угроза использования этого оружия означает изменение положения в глобальном масштабе при том, что в общем раскладе противоборствующих сил значимость этого государства может быть практически ничтожной».

С тех пор ситуация, пожалуй, нисколько не изменилась. Если взглянуть на то, как складывается положение на Ближнем Востоке, особенно в Иране, нельзя не испытывать чувства тревоги. Здесь наращивается потенциал, который может изменить мир. Если в отношении Ирака в пору правления Саддама Хусейна США, в сущности, гадали по поводу того, владеет он атомным оружием или лишь стремится к обладанию им, то в отношении Ирана сомневаться не приходится — это реальная угроза. Иран, обладающий ядерным оружием, — это, видимо, всего лишь вопрос времени.

Вечером после брюссельской сессии я как адъютант генерального инспектора получил телеграмму из боннского министерства иностранных дел, в которой сообщалось о правительственном кризисе в Бонне, вызванном отставкой Федерального канцлера Вилли Брандта. Я тут же передал телеграмму генеральному инспектору, который на это заметил, что это, собственно говоря, логичный и вполне ожидаемый им исход. Я предложил покинуть заседание и немедленно вылететь в Бонн. «Зачем?» — спросил генеральный инспектор и указал на то, что вообще-то в любой демократической стране отставка главы правительства — явление совершенно обычное. Я не отступал. «Отставка канцлера ни при каких обстоятельствах не может считаться обычным явлением, — сказал я и добавил: — Любой британский или американский начальник генерального штаба, господин адмирал, в такой ситуации незамедлительно вылетел бы в свою столицу и там предложил бы свои услуги». Это убедило адмирала. И он вылетел в Бонн. Мне же, его адъютанту, он сказал, причем с чуть насмешливой улыбкой: «Браво, Зулу». На сигнальном языке военно-морского флота это означает что-то вроде «Молодец. Отлично сработано»