Немецкая классическая философия религии

Возврат к религии морали: ислам" (Классики мирового религиоведения.

Антология. Т. 1. - М.: Канон +, 1996. - С. 208-210).

Предложенные схемы, несмотря на всё их различие, отталкиваются от гегелевской классификации религий, в основе которой лежит мысль о том, чтобы выделить в истории самосознания естественное и духовное, природное и моральное.

Из всех предложенных классификаций наибольший интерес вызывают, на наш взгляд, конструкции Гегеля и Тиле. К Гегелю мы обратимся несколько позднее. Здесь же укажем на плодотворность концепции Тиле, который разработал основные принципы науки о религии.

В его трудах исторический подход к исследованию религий сочетается с философскими обобщениями и стремлением решать возникающие методологические проблемы.

Тиле подчёркивает, что философия религии не есть философское вероучение. Данная наука представляет собой "философское исследование некоторого всеобщего человеческого проявления, называемого религией" (Там же. - С. 148). При этом Тиле, говоря о задаче философии религии, делает акцент на попытке постижения и объяснения религиозного начала в человеке, т.е. он склоняется к тому, чтобы выявить сущность религии, исследовав её причины.

Философия религии не может ограничиться односторонним эмпирическим методом (т.е. упорядочиванием и собиранием фактов). В то же время она противится и спекулятивному методу, "который сооружает априорную систему, игнорируя не вписывающиеся в эту систему факты" (См.: Там же. - С. 145). Это - явный намёк на Гегеля! В данном отношении Тиле не приемлет даже генетически-спекулятивный метод, который, по его словам, является "гибридным соединением исторического исследования и догматической спекуляции" (там же).

Истинный метод, считает он, должен быть чисто историческим. Однако философия религии должна принимать во внимание также результаты антропологии, психологии, социологии и особенно результаты сравнительного анализа религий. Итак, заявляет Тиле, "в науке о религии нельзя следовать иному методу, чем тот, что действителен для всех так называемых наук о духе (как, по существу, и для остальных наук), а именно - методу, восходящему от частного к общему, достигающему такого понимания явлений, которое проясняет их причины и раскрывает управляющие ими законы, т.е. позволяет увидеть сохраняющееся и неизменное в изменчивом и преходящем" (Там же. - С. 145-146).

Тем не менее, Тиле сам противоречит себе, когда, выступая против "спекулятивного метода" в исследовании "науки о религии", вдруг заявляет, что последняя "является просто учением о человеке как религиозном существе" (Там же. - С. 146). Во-первых, этот тезис сам нуждается в доказательстве. Во-вторых, он представляет собой как раз то априорное основание, против которого выступает Тиле.

Нам думается, что "ядро" предмета философии религии составляют различные теории происхождения религии от античности до наших дней. Поэтому было бы вполне уместно не просто хотя бы кратко остановиться на них, но посмотреть на них ретроспективно.

1.4. Проблема происхождения религий

Главный аргумент, который выдвигается теологами против атеизма, как и всего свободомыслия в целом, заключается в том, что человека отличает от животного именно религиозное чувство, что религиозного чувства у животных нет. Оно является специфически человеческим чувством, т.е., другими словами, человек возник вместе с религией. Основой религии, учат теологи, является не чувство страха перед Богом, а чувство любви к Богу. Вот, по их мнению, тот основной козырь, который можно использовать в борьбе с атеизмом.

Однако религиозные чувства, как и религиозные образы, носят исторический характер. Уже в глубокой древности существовали теории происхождения религии.

Античные теории происхождения религии. Древнегреческий философ Ксенофан Колофонский заметил, что боги творятся людьми по своему образу и подобию. Например, у эфиопов боги курчавы и черны, а у фракийцев - голубоглазы и рыжеваты. "Если бы быки, лошади и львы имели руки и могли бы ими рисовать и создавать произведения (искусства), подобно людям, то лошади изображали бы богов похожими на лошадей" (См.: Досократики. - Казань. 1914-1919. - Ч. 1-3. - С. 15).

Однако из данного утверждения вытекает не только та мысль, что люди (в том числе и философы) сами выдумывают своих богов по своему образу и подобию. Ксенофан говорит о Боге, который "не подобен смертным ни телом, ни мыслью". Такой Бог один и един (См.: Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. - М.: Высшая школа, 1981. - С. 149). Таким образом, что бы мы ни написали о Боге, наше понимание происхождения Божественного всегда будет оставаться лишь человеческим мнением.