Немецкая классическая философия

Как должен вести себя по отношению к природе художник? Гёте предостерегает художника от "простого подражания природе": в идеальном случае вместо одного мопса будут два! "...Мы дивимся возможности подобной операции, мы даже испытываем известное удовольствие, но удовлетворить нас по-настоящему такое произведение не может, ибо ему недостает правды искусства, этого признака красоты" [11]. Простое подражание лишь преддверие искусства. Художник идет дальше, от одного индивида он переходит к другим, изучает вариации, "так что в конце концов перед ним очутится уже не существо, а понятие о существе... Благодаря этой операции, несомненно, возникает канон - образцовый, ценный для науки, но не удовлетворяющий душу" [12]. Подлинного искусства пока еще нет. Оно возникнет только тогда, когда художник пустится в обратный путь. Художник "хочет снова насладиться прежней склонностью, которую питал к индивидууму, не возвращаясь, однако, к былой ограниченности... Прекрасное произведение искусства прошло весь круг: оно опять превратилось в какое-то подобие индивидуума..." [13] (Гёте описал здесь метод художественной типизации, хотя и не пользовался этим термином. Типическое он называл символическим. "Настоящая символика там, где частное представляет всеобщее..." [14]

Итак, искусство проходит путь от единичного к общему и от общего к "подобию" единичного, к особенному - именно эта категория выступает в качестве посредника; между двумя полярностями - жизнью и ее абстрактным отражением. При этом "прохождение" указанного пути всего лишь метафора. Гёте-теоретик требует от художника, чтобы особенное рождалось не как особая конструкция, созданная для воплощения понятия, а одновременно с ним, без какой-либо рефлексии. (Насколько Гёте-художник следовал этому правилу вопрос другой.) "Далеко не одно и то же, подыскивает ли поэт для выражения всеобщего особенное или же в особенности видит всеобщее. Первый путь приводит к аллегориям, в которых особенное имеет значение только примера, только образца всеобщего, последний же и составляет подлинную природу поэзии; поэзия называет особенное, не думая о всеобщем и на него

167

не указуя" [15]. Цитата заимствована из фрагмента позднего Гёте, в котором он, характеризуя свои отношения с Шиллером, вспомнил о "небольшой размолвке" с ним. Гёте, по-видимому, имел в виду свое знаменитое письмо от 16 августа 1797 г., где он рассказывает о поэтическом настроении, которое возникает у него под воздействием самых обыденных предметов. "...Это выдающиеся случаи, которые в своем характерном многообразии стоят предо мной как представители многих других, заключают в себе известную полноту вещей..." [16] Шиллер (в письме от 7 сентября 1797 г.) возражал Гёте: "Вы говорите так, как если бы здесь особую важность имел предмет; с этим я не могу согласиться. Конечно, предмет должен что-нибудь значить, как и поэтический предмет должен чем-нибудь быть; но, в конце концов, только душа решает, значит ли для нее что-нибудь известный предмет, и, таким образом, пустое и содержательное, по-моему, заключаются больше в субъекте, чем в объекте" [17]. Гёте не настаивал на своем; каждый остался при собственном мнении: Шиллер "проповедовал евангелие свободы", Гёте "не давал в обиду прав природы" [18]. Активность познания, столь важная для Шиллера (и Канта!), представлялась Гёте прерогативой науки. Ученый идет от единичности к обобщению, как и художник. Поначалу их пути совпадают, но результаты различны. Итог деятельности художника - "подобие индивида", зримый, яркий образ; цель науки - "чистый феномен", конструкция ума и воображения.

В статье "Опыт и наука" (1798) Гёте различает три вида знания: 1) эмпирический феномен - явление, которое может заметить любой человек; 2) научный феномен - явление, повторенное в иных условиях, чем оно было известно ранее; 3) чистый феномен - результат всех опытных данных, которые никогда не могут существовать изолированно, но обнаруживаются в постоянной связи явлений. Чистый или первичный феномен - это цель познания. Ученый "никогда не видит чистого феномена воочию... Чтобы изобразить его, человеческий ум определяет все эмпирически колеблющееся, исключает случайное, отделяет нечистое, развертывает спутанное..." [19]. Первичный феномен ("прафеномен") Гёте называет также "типом".

168

Занимаясь сравнительной анатомией, Гёте пришел к выводу о едином типе скелета млекопитающих. "Как... найти такой тип - это показывает нам уже само понятие такового: опыт должен научить нас, какие части являются общими всем животным и в чем разница этих частей у различных животных; затем вступает в дело абстракция, чтобы упорядочить их и построить общий образ" [20].