Немецкая любовь Севы Васильева

…Умиротворенные они молча лежали рядом, когда Амалия неожиданно спросила, много ли он имел женщин.

— Осталась недовольна?

Она поцеловала его.

— Все отлично! Ты замечательный партнер.

— Женщин, спрашиваешь, сколько знал? Не много. Три или четыре. С тобой четыре, — признался Сева.

— Четыре? — недоверчиво переспросила Амалия. — Наши парни в твои годы похвастают сотней девчонок.

— А ты, скольких парней знала?

— Девушкам подобные вопросы не задают. Ты не первый.

— Понял, извини. Сама завела разговор. У меня и мысли не было вызывать на откровенность. Значит, отец прислал уговорить… Думаешь, мне легко сделать выбор?

— Вот и оставайся.

Ушла Амалия под утро. Усталый, Сева крепко заснул. Никто ему не снился, ни какие мысли не мучили.

Весь следующий день он размышлял о минувшей ночи с Амалией. "Последний шанс отца убедить остаться. Может, решил предложить в качестве потенциальной невесты? Конечно, не о такой невестке он мечтал, но когда решается, останусь или уеду, готов на всё".

Еще несколько ночей приходила Амалия, продолжала уговаривать остаться с отцом, а может и с ней, и они занимались любовью. Как и Марика, Амалия знала толк в сексе, была великолепной партнершей. Минутами ему казалось, что любит Амалию, она проще Марики, с ней легко и просто, не нужно контролировать себя, притворяться. Амалия подходит больше. Она своя. Как ни прекрасны были ночи с Амалией, решение возвратиться домой, он не переменил.

***

Марика тем временем продолжала томиться в заточении. В её распоряжении находилась небольшая библиотека, разрешали смотреть телевизор, кормили всем, к чему привыкла. Не имелось в доме лишь телефона. Возможно, и был где-то в тайнике. Охранник бегал с трубкой радиотелефона.

— В теленовостях ни слова о моем похищении. Родители согласились выполнить ваши требования? — спросила она сторожа.

— Твои родители люди здравомыслящие, ты им дорога, зачем обращаться в полицию?

— Вторая неделя пошла, никак не договоритесь?

— Не я решаю.

Марика потеряла счет дням, и вдруг дежурный охранник протянул ей трубку своего радиотелефона. Из далекой Бразилии звонил Вильгельм. Интересовался самочувствием, отношением похитителей, обещал со дня на день приехать и заплатить выкуп.

— Давай объявим о свадьбе сразу после моего возвращения? — предложил Вильгельм.

— Отец не в состоянии договориться? — вопросом на вопрос ответила Марика. — Надави на родителей, почему долго тянут? Не могу здесь дальше томиться!

— Потерпи немного. Прилечу, и договоримся с похитителями. Сказать родителям, чтобы рассылали приглашения на свадьбу?

— Не нашел другого времени? О чем ты! Помоги прежде выбраться отсюда! Нажми на моих! На все я согласна.

Последовали взаимные заочные поцелуи, и разговор прервался.

"Что-то очень уж спокоен Вильгельм. Ни волнения, ни беспокойства в голосе, а ведь я в руках похитителей, — подумала Марика. — Почему он собирается платить выкуп, а не отец? И вдруг её осенило. — Всё подстроили родители с согласия Вильгельма! Слишком уж обходительны бандиты. Подтвердится — устрою им"! — Она в очередной раз обошла комнаты, куда ее пускали. На окнах металлические решетки или ставни, запертые снаружи. Принялась стучать в закрытые ставни. На стук вошел дежуривший охранник.

— Бесполезно стучать.

Он подошел к окну, оставив свободным проход. Марика кошкой кинулась к выходу, охранник за ней. У двери настиг её.

— Зря стараетесь, фройлен. Дверь на замке, ключа у меня нет.

В бессильной злобе, в слезах, Марика принялась кулаками молотить охранника. Он ловко подставлял свои руки — кувалды, не чувствительные для ударов молодой женщины. И улыбался.

— Успокойтесь, фройлен. На мне не стоит срывать злость. Я выполняю свою работу.

— Признайтесь, работаете на отца? — спросила Марика.

— У меня свой босс, на кого работает — не мое дело. Фройлен, вернитесь в гостиную.

Что Марика никуда не собиралась лететь, а родители заточили ее в загородном доме знакомых, Сева не знал, исповедуясь жене. Марика рассказала об этом через двадцать лет в гостинице "Ленинград".

***

Приняв, наконец, решение вернуться домой, Сева позвонил Бутузову и Евгений взялся помочь с отъездом. Сева привез ему свои кредитные карточки, записал пароли и попросил взять билет на самолет в Москву. Из Кельна рейсы в Москву редки и Евгений собрался отправить Севу через Франкфурт. Шабанов убедил дождаться прямого рейса. Во Франкфурте Сева вдруг еще передумает лететь дальше, очевидно, подумал кэгэбэшник.

К помощи отца Сева не хотел прибегать, не расстраивать лишний раз, не травмировать фрау Маргарет. Понимал, что долгое расставание будет нелегким, лучше уж сразу рубануть: сегодня я улетаю.

***

На том же черном "Мерседесе", на котором встречали, отец с Амалией отвезли Севу в аэропорт Кельн — Бонн.

Горькими оказались последние минуты на немецкой земле. Уже зарегистрирован билет, сдан багаж, а сомнения в правильности решения не отпускали Севу. "Неужели не выучу язык? А друзья?.. У них своя жизнь… Эх, Марика… Отца жаль. Он не молод… Как надеялся на меня! И фрау Маргарет, Амалия, Пауль, его отец пастор Дирк… Стали родными…Больше не увижу никогда"…