Немецкая любовь Севы Васильева

Сева согнулся от боли. Что сказал немец, он не понял, понял одно — пора послать к чертям все московские наставления. Развернулся и со всего маху дал обидчику в рожу, тот упал. В тот же миг на него набросились двое и повалили на землю, принялись молотить ногами. Кто-то закричал "Полиция"! Сева выше и сильнее своих врагов, но их было трое, и Севе стоило огромных усилий изловчиться, подняться с земли и встать на ноги. Когда парни снова бросились на Севу, он сумел ловкими ударами раскидать по сторонам всех троих. Драка уже привлекла внимание толпы, на помощь бросились Марика с Ингрид. Показался полицейский, и, напавшие на Севу, поторопились скрыться в толпе. Подошел полицейский, и толпа расступилась. Пока он выяснял, что произошло, Севиных врагов и след простыл. Марика помогла Севе вытереть кровь из рассеченной губы, отряхнула ему брюки и куртку.

— С кем ты связался? — спросила она, ничего не понимая.

— Проехали.

— Что, значит, проехали? — не знала она сугубо русского выражения.

— Ничего не случилось. Забудем. — Как и после первой стычки он не понял, кто стоит за парнями. Кто-то из ухажеров Марики? Провокаторы, о которых предупреждали в Москве? Скорее всего, кто-то из поклонников, обычная история, — решил Сева, и не стал посвящать Марику. Мысль, что угрозы связаны с его появлением, как наследника г-на фон Клуге, в голову не пришла.

— Так нельзя оставлять, хулиганов следует задержать. Почему выбрали тебя?

— Неонацисты молодые. Услышали русский, подумали из Восточной Германии, — предположила Ингрид. — Они всегда задирают сверстников из русской зоны.

Марика объяснила полицейскому, что хулиганы напали на ее русского гостя, теперь все в порядке, может быть свободным. Полицейский ничего не понял, а когда она назвала себя и представила Севу, посчитал за лучшее удалиться, не разбираться в случившимся, если у пострадавшего нет претензий.

— А ты храбрец! С тремя такими здоровяками справился! На вид скромный, — заметила Марика и гордо посмотрела на Ингрид, словно это она только-что продемонстрировала свою силу.

— Как себя чувствуешь? — пожалела Ингрид. — Может отвести к врачу?

— Ничего страшного.

— Влетит мне от г-на Клуге за тебя, — призналась Марика. — Пожалуйста, больше не связывайся со шпаной. Губу тебе разнесет.

— Да, теперь не поцелуешься, — заметила Ингрид.

Марика вопросительно посмотрела на подругу и девушки вернулись к прерванному разговору о концерте американского ансамбля "Пять собак", приехавшего на гастроли в Лондон.

— Вы хотите поехать на собачьи бега? — спросил Сева, разобрав, что говорят о собаках. Ингрид рассмеялась, а он смутился.

— Что-то не то сказал?

— Американский ансамбль поп-музыки "Пять собак", — продолжая смеяться, перевела Марика. — Очень модный ансамбль. Любишь поп-музыку? Сева неопределенно пожал плечами. Марика начала что-то считать и неожиданно воскликнула:

— Решено! Ты тоже полетишь в Лондон! Надеюсь, отец разрешит.

— В Лондон? В Англию? — переспросил Сева. — Кто пустит?

— Г-н Клуге организует. — Дальше Марика не слушала, довольная своей идеей.

— Русские не знакомы с авангардной музыкой, может не понравиться, — усомнилась Ингрид, и повернулась к подошедшему приятелю — длинноволосому Эрику. Поцеловалась с Марикой, улыбнулась и кивнула Севе, взяла приятеля под руку и растворилась в толпе митингующих.

Остаться наедине с Марикой не удалось. Едва ушла Ингрид, кто-то схватил Севу за локоть, он обернулся — Евгений Бутузов. Советский журналист был с женой — Людмилой. Мужчины представили друг другу женщин.

— Что это у тебя? — удивился Евгений, когда Сева убрал руку с платком, прикрывавшим разбитую губу, чтобы поздороваться.

— Маленькое недоразумение.

— Постоял за себя. Хулиганы пристали, но он показал им, надолго запомнят! — объяснила Марика.

Людмила по-немецки принялась пытать Марику, что за происшествие, но она сама ничего не знала.

Евгений тихо, чтобы не слышала Марика, спросил Севу про переводчицу.

— Однофамилица компаньона отца, или дальняя родственница?

— Дочь самого господина Мейера. Переводчица у меня Амалия. Отец специально нанял, она и живет в доме.

— Ух, ты! Повезло тебе! — воскликнул, удивленный Евгений. — Заинтересовал одну из самых богатых барышень Германии, если, оставив светских подруг, согласилась быть тебе гидом!

Громко произнес:

— Имея такую очаровательную переводчицу, — Евгений посмотрел на Марику, — засматриваешься на заводских девчонок.

— Каких девчонок? — не сразу сообразил Сева.

— В газетах пишут.

— А… Ерунда. Сидели в клубе, трепались о том, о сём, а парень один, возьми и тисни в газету наши разговоры.

— В "Фениксе"? — спросила Людмила. — Нам там так и не удалось побывать.

— У Севы карточка члена клуба. Сводит вас, когда пожелаете, — заметила Марика.

— Посещаешь, значит, престижные клубы, — с завистью произнес Евгений. — А в обычной пивной 17-го века бывал? — спросил Евгений, когда они поравнялись со скромной вывеской над входом в невзрачный подвал.

— В этой забегаловке? — удивился вопросу Сева.