Немецкая машина футбола

Германия продолжала хорошо играть в пространстве между двумя штрафными площадями; Аргентина играла куда острее в них и в пространстве рядом с ними. Подопечные Лёва из-за своей высокой оборонительной линии оставались уязвимыми перед длинными верховыми передачами. Мяч после одного такого заброса от Сабалеты по правому флангу подскочил высоко и угодил на территорию Нойера, дав Игуаину шанс создать остроту. Немецкий вратарь кулаком выбил мяч подальше, по ходу дела зацепив аргентинского форварда. Каким-то образом Риццоли усмотрел тут нарушение со стороны нападающего и дал штрафной в пользу немцев за препятствование выходу вратаря.

«Мое мнение все такое же, каким было после игры, – сказал Нойер об этом скандальном столкновении, напомнившим инцидент между Шумахером и Баттистоном в 1982-м. – То был не фол и не пенальти. Я достал до мяча, а он его не трогал и близко. Разумеется, потом я понял, что ему было больно, но я не специально атаковал его, вовсе нет. Я сразу же извинился. Я знал, что ситуация не из легких, поскольку мне пришлось сильно рисковать, идя в этот стык. Я должен был принять решение за долю секунды. Будучи вратарем, нельзя испытывать страх».

Потом, в таких финалах, когда две команды упорно сражаются и ни в чем друг другу не уступают, часто настает момент, когда и те и другие просто хотят дотерпеть до дополнительного времени, а там попытаться что-нибудь придумать вновь. Второй удар Крооса с дистанции, еще один неловко исполненный за 8 минут до истечения основного времени удар, после которого мяч прокатился мимо ворот, стал последней осмысленной попыткой выйти из тупика перед тем, как Боатенг прервал очередную контратаку в жестком отборе. Марио Гётце вышел на поле вместо рекордсмена по числу голов на Чемпионатах мира Клозе, который не сумел пополнить свой лицевой счет, но все равно был удостоен овации от немцев, аргентинцев и бразильцев в качестве утешительного приза. Свисток Риццоли оповестил об окончании процедуры. Дополнительное время.

Спустя несколько секунд после возобновления игры Шюррле едва не забил свой ЧЕТВЕРТЫЙ «Jokertor» (гол после выхода на замену) на турнире, получив пас от Гётце. Выступавший тогда за «Челси» вингер не сумел придать удару нужную силу, лишь щелкнув по мячу нерабочей правой ногой; Ромеро совершил легкий сейв.

Длинные ноги Боатенга опять выбросились вперед, словно складной нож, на этот раз помешав Месси, устремившемуся в штрафную сборной Германии. Центральный защитник «Баварии» шел к тому, чтобы стать одним из неочевидных героев матча. Боатенг, сводный брат ганца Кевина-Принса Боатенга, рос в зажиточном берлинском квартале Вилмерсдорф, тогда как Кевин-Принс взрослел в куда более суровой части города – Веддинге [район, заполненный представителями премущественно турецкой общины. – Прим. ред.]. Жером был чрезвычайно мягок и учтив в общении, настолько, что репортеры иногда переживали, как бы он не заснул прямо посреди интервью. На поле его атлетизм и обманчиво высокая скорость уравновешивались склонностью к потере концентрации и неоправданно безрассудным стыкам.

В Бразилии, однако, Боатенг вдруг встал воплощением надежности. Он был в числе игроков, которым на турнире помогли услуги Ларса Линхарда, бывшей немецкой звезды легкой атлетики, ставшему «тренером по нейроатлетике», специализирующимся на «перепрограммировании опорно-двигательного аппарата», как гласит его вебсайт. После того как Линхард успешно поработал с несколькими профессионалами из Бундеслиги, Ханси Флик разрешил ему показать свои методы работы, базирующиеся на оптимизации когнитивных способностей игроков и их нейронных реакций, в тренировочном лагере национальной сборной в Южном Тироле. Игроки и тренерский штаб были впечатлены настолько, что пригласили его присоединиться к ним в Campo Bahia, где он был доступен для всех, кто считал, что его упражнения могут им помочь, а направлены они были на «рассасывание образовавшейся пробки», блокировавшей сигналы, которые мозг и остальные части тела пытались друг другу посылать.

Гётце тоже был в числе тех, кто периодически занимался с Линхардом. Чемпионат мира не до конца удачно складывался для игрока, он развивался в том же ключе, что и первый, посредственный, сезон Марио в «Баварии». 37 миллионов евро, которые баварцы заплатили за активацию опции выкупа его контракта с дортмундской «Боруссией» в апреле 2013-го, казалось, давят на него тяжким грузом, словно бы в его гетрах запряталась парочка золотых слитков. Его переезд на юг сопровождался ураганом гадостей в соцсетях в его адрес, а работа под началом Пепа Гвардиолы не привела к переходу игрока на новый уровень развития. Напротив, он заметным образом регрессировал.