Тотчас дивизией было организовано преследование разгромленного противника, который оставил после себя танки, орудия и различные транспортные средства, а также предметы снаряжения и оружие. Жара изнуряла непрерывно двигавшиеся войска. Толстый слой пыли, покрывавший землю, разбитые дороги затрудняли продвижение. День за днем лучи палящего солнца обжигали пехотинцев, не имевших летней одежды! Несмотря на все это, требовалось поддерживать высокие темпы марша, чтобы не позволить русским перейти к обороне. Однако наши войска не успевали догнать быстро отступавшего противника. Ранее предусмотрительно принятые меры полностью оправдали себя здесь. Уже в районе развертывания дивизии был сформирован моторизованный вспомогательный передовой отряд. За это должен был расплачиваться вещевой обоз дивизии. После его разгрузки и временного расквартирования его личного состава мы смогли посадить на освободившиеся грузовики целый батальон. Он образовал ядро передового отряда. К нему добавились истребительно-противотанковый артиллерийский дивизион на механической тяге и моторизованная батарея 150-мм гаубиц. Этот передовой отряд под командованием майора Нюрнберга, командира 97-го истребительно-противотанкового артиллерийского дивизиона, буквально по пятам преследовал противника, так что у того в большинстве случаев не было времени закрепиться на естественных препятствиях. Батарее 150-мм гаубиц было приказано, преследуя противника, непрерывно стрелять по нему с дальней дистанции одиночными выстрелами, не оставляя его в покое, подобно тому как Блюхер после сражения при Бель-Альянсе (так в прусской армии называли битву при Ватерлоо 1815 г. –
Неоднократно противник при его фронтальном сковывании вытеснялся на открытое пространство путем охвата. Эта идея также легла в основу решения занять отсечную позицию под Глинском, тем более что очень скоро должна была открыться большая дорога Лемберг– Тернополь для нанесения удара 14-м танковым корпусом (генерал танковых войск фон Виттерсгейм).