Немецкая сказка

- Давайте разберемся во всем по порядку, - предложил Юнг, охотно соглашаясь на роль патентного поверенного.

Молчаливый привратник принес кофе. Владелец слегка успокоился. Он помешивал ложечкой в чашке и рассказывал:

- Пять лет назад мы с Зандером открыли фирму по изготовлению искусственных цветов. Он удивительный мастер, скажу Вам честно. Из-под его рук выходили сказочные цветы. Раскупались они моментально! Фирма процветала. Странно, конечно, но Зандер абсолютно рав

нодушен к деньгам. Он добивался какой-то своей особой цели. Цветы его становились лучше день ото дня. Однажды я вошел в его комнату и увидел странную конструкцию из тончайшей металлической проволоки. Да Вы можете ее увидеть хоть сейчас, если хотите, она

здесь, за стенкой!

- Давайте сразу посмотрим, - прервал его Юнг и украдкой взглянул на часы.

Они прошли в смежное помещение. Владелец бюро откинул тяжелую штору, за которой оказалась весьма глубокая ниша. И Юнг увидел нечто невероятное. Это было воздушное, легчайшее и в то же время жестко зафиксированное металлическое сооружение, состоящее из не

исчислимого количества проволочных дуг. Владелец легонько толкнул одну из проволочек... В глазах у Юнга зарябило. Бесчисленное множество тончайших проволочек-ребрышек, двигаясь, пересекались во множестве точек, не касаясь при этом друг друга. Точки перес

ечений сливались в изменчивые дугообразные линии. Впечатление создавалось такое, будто изнутри конструкции с неиссякаемой энергией исходят волны. Они расширяются, расходятся, исчезают... А изнутри непрерывно исходят новые. Владелец бюро небрежно подтолкн

ул систему, ускорив ее движение, и продолжал:

- Вот так Зандер привел в движение конструкцию и захохотал, глядя на меня. Он принялся осыпать меня оскорблениями. Он вообще страшный грубиян. Он кричал: "Ну? Что ты понял? Что ты вообще можешь понять, тупица, гробокопатель! Это формула сопряжения дуг. Д

уга! Только живая, изменчивая дуга обеспечивает форму! Видишь? Это имитация внутреннего движения живых тканей. Да где уж тебе понять, лучше запомни просто: формула цветка" Но я все-таки кое-что понял. Я изучил действие конструкции и решил уговорить Занде

ра запатентовать ее. Ведь именно на ее основе он изготовлял свои невероятные цветы. Но у него уже пропал к этому интерес. Однажды он пнул ногой свою уникальную формулу и сказал мне: "Можешь делать с ней все, что хочешь. Можешь продать, можешь сломать". О

днако его цветы стали еще лучше. Вы не поверите, но их было не отличить от живых. Я пытался понять, как он их делает, пытался копировать его действия. Он закупал фольгу и живые цветы, а потом запирался у себя. Я мог лишь, стоя под дверью, слышать шуршань

е фольги. Однажды он выскочил оттуда вне себя. Он топтал ногами двухсотдолларовый цветок и кричал: "Они умирают! Все равно умирают вместе с ним! Симпатическая связь!". После этого он исчез и больше не появлялся. Вот такая история.

Владелец помолчал и добавил:

- Согласитесь, что фирма имеет право получить патент на изобретение, созданное в ее рамках. Ведь так?

- Допустим, - важно кивнул Юнг.

- И я к тому же указал Зандера в составе авторов. Правда, последним. Но это же не преступление?

- Благодарю Вас.

Юнг поднялся и опять взглянул на часы.

Он летел на огромной скорости, повторяя на каждом повороте странную фразу: "Симпатическая связь"

Он влетел в Кляйн и, резко сбавив скорость у первого же светофора, процедил сквозь зубы: "Симпатическая связь". Через несколько минут он подкатил к Полицейскому управлению.

Он взлетел на второй этаж и поспешил к кабинету. Когда он поравнялся с приоткрытой дверью лаборатории криминалистики, его окликнул врач:

- Лейтенант, возьмите результат анализа! К сожалению, он аналогичен предыдущему.

В кабине Зауэра сидела Лотта. На стене висел белый экран. Зауэр возился с проекционным фонарем.

- Юнг, помогите мне наладить этот прибор, - попросил он.

Было еще светло. Юнг зашторил окна и включил фонарь. Широкий луч с легким гудением ударил в ткань экрана. Внутри луча роилась белая пыль. А на экране вновь медленно проявлялось лицо. Юнг водил взглядом по знакомым уже чертам. Он повторял их снова и снова

, словно пытался запомнить надолго.

- Вам знакома эта женщина? - спросил Зауэр.

- Да. Это Кристина Грасс.

- Что вы знаете о ней?

- Она умерла шесть лет назад.

- Это все?

- Нет, конечно. О Кристине Грасс можно говорить долго.

- Расскажите, пожалуйста, подробнее.

- Она была необыкновенная. Здесь, на пленке, этого не видно. Это не то.

- Не то? - вырвалось у Юнга.

- Нет. Это совсем не то. Когда она входила, что-то сразу менялось. В цехах приходилось останавливать поточную линию, иначе шел брак. Все смотрели только на нее. В ней было как-то сразу все. И все едино, одно к одному: внешность, движения, манера говорить

, имидж... Мне было до нее, как до луны. А движения у нее были... как бы это сказать? Заразительные. Казалось, если смотреть на нее долго, у тебя появится такая же улыбка, та же походка. Я понимаю, каково Грассу. Для него свет погас. Он все эти годы топч

ется во тьме.

Лотта опустила голову. Зауэр что-то заносил в компьютер.