Немецкие морские диверсанты во второй мировой войне

Вдруг издалека до нас донеслись разрывы трех глубинных бомб. Мы в это время ели, и взрывы не прервали нашего занятия. Через полчаса снова раздались три взрыва, на этот раз немного ближе. Так повторялось регулярно через каждые 30 минут. В конце концов мы решили всплыть на поверхность, чтобы выяснить обстановку. Было уже светло, но над водой стоял густой, непроглядный туман. И снова раздались три подводных взрыва.

Наконец, около 10 часов утра туман рассеялся, и мы, ведя наблюдение из крохотной боевой рубки «Зеехунда», были скорее удивлены, чем напуганы открывшимся нашему взору зрелищем. На расстоянии около 2000 м мы заметили эсминец, который так же, как и мы, лежал в дрейфе. В это время как раз истекли очередные 30 минут после последних взрывов. Мы видели в бинокли, как англичане на эсминце делали приготовления, затем эсминец неожиданно дал полный вперед, и матросы на корме начали сбрасывать глубинные бомбы. Сначала мы увидели на воде белые круги, затем вверх поднялись водяные столбы грибовидной формы, и почти одновременно с этим раздались три взрыва.

«Ага, – подумали мы, – так вот как они действуют, когда накрывают нас».

Эсминец сразу же застопорил ход и снова лег в дрейф, видимо прослушивая глубину. Мы соображали, как незаметно приблизиться к нему, поскольку было уже совсем светло. Вдруг совершенно неожиданно эсминец тронулся с места, развернулся так, что нам осталась видна лишь палубная надстройка над высоким пенистым буруном. Он шел прямо на нас, он нас заметил!

Мы погрузились и отошли под водой в сторону. Через пять минут начали рваться первые бомбы. Они сразу же легли чертовски близко от нашей лодки. Первым разбился вдребезги термос с нашим чудесным чаем. Осколки его разлетелись по всей лодке и катались из стороны в сторону, с шумом стукаясь о бортовые стенки, когда «Зеехунд» двигался. Отвратительный скрип, издаваемый ими, был наверняка слышен наверху. Там на время все успокоилось. Но мы знали теперь, что это означает. Эсминец наверняка застопорил ход и прислушивался. Поэтому мы, осторожно положив лодку на грунт, также стали выжидать, не смея даже кашлянуть или переброситься несколькими словами. Через уже знакомые нам полчаса над нами вновь зашумели винты эскадренного миноносца. Было слышно, как он с шумом стронулся с места, и вслед за этим в воду начали падать бомбы. Три страшных удара обрушились на нашу лодку. Измерительные приборы разлетелись в куски, которые просвистели у нас над головой. Положение чертовски осложнилось, теперь нам было не до шуток. И вновь эта жуткая, гнетущая тишина над нами и вокруг нас…

Ожидание следующих взрывов было еще более тягостным, так как воздух в лодке быстро ухудшался. Мы не решались включать автоматическую вентиляционную установку, потому что она производила такой адский шум, что противник наверняка смог бы по нему определить наше точное местоположение. Но, хотя мы вели себя так тихо, словно находились уже в гробу, через 30 минут наверху опять началась хорошо знакомая нам возня: шум быстро удаляющихся винтов эсминца и затем сразу же оглушительные взрывы глубинных бомб.

На этот раз взрывная волна швырнула нас еще сильнее. Меня ударило о бортовую стенку, свет погас, кругом все трещало и скрипело, внутрь лодки прорвалась вода. Дело принимало чертовски серьезный оборот. Но если уж они нас все равно слышали, мы могли по крайней мере включить нашу вентиляционную установку. Она еще была в порядке. Тотчас же на нас сверху посыпались новые глубинные бомбы, сразу целая серия. Теперь противник больше не выжидал, он изменил свою тактику. Если нам сейчас не удастся быстро уйти, вся хваленая прочность «Зеехунда» не поможет нам. Но что мы могли сделать, ведь в лодке все было побито…

Я включил аварийный свет. Вода в лодке прибывала, амперметры и вольтметры были сорваны, магнитный компас лежал разбитый рядом с моим сиденьем. Манометр показывал давление воздуха 1500 миллибар, но это, конечно, было неверно, ибо такому давлению неоткуда было взяться. Прибор, несомненно, также вышел из строя и показывал то, что ему заблагорассудится.

В довершение всего наша лодка вдруг опрокинулась на бок и покатилась по дну. Сначала нам показалось, что кто-то зацепил ее тросами или сетью и тянет, как огромную рыбину. Лодка переворачивалась и тряслась, билась о камни, подпрыгивала и с грохотом катилась по морскому дну.

Но – о чудо! – эсминец не реагировал. Новой атаки глубинными бомбами не последовало. Вне всякого сомнения, нас подхватило глубинное течение, в то время как нашего преследователя, может быть, поверхностным течением уносило в противоположную сторону или он по каким-либо причинам вообще прекратил преследование. Во всяком случае, я понял, что мы можем использовать тащившее нас течение для того, чтобы, соответственно меняя положение рулей, всплыть по инерции на поверхность.

Мы одновременно схватились за рычаги наших параллельно соединенных рулей, но нас ждало новое разочарование: рычаги почти не двигались, Они заклинились. Следовательно, мы ко всему прочему еще потеряли управление.