Немецкие народные сказки

А птица села на можжевельник и запела:

Меня мачеха убила…

Услыхала это мать, закрыла глаза и глядеть не хочет, и слушать не хочет, и точно большой ураган зашумел у нее в ушах, загорелись у нее глаза, словно молнии в них засверкали.

А отец меня поел…

– Ах, матушка, – сказал муж, – прилетела к нам такая красивая птица, и как она прекрасно поет, а солнце-то светит так ярко и блестит на верхушках крыш!

А Марленикен-сестрица…

И склонила Марленикен голову на колени, перестала плакать, а отец и говорит:

– Выйду-ка я да разгляжу птицу поближе.

– Ах, не уходи, – говорит жена, – мне кажется, будто весь дом дрожит и пламенем охвачен.

Но отец вышел во двор, и птица запела:

Мои косточки собрала,
В шелковый платок связала
Да под деревом сложила.
Ах, тю-вить, тю-вить, тю-витьс!
Я красивее всех птиц!

И сбросила вдруг птица золотую цепь, и упала она отцу прямо на шею, и пришлась ему как раз впору. Вошел он в дом и говорит:

– Посмотри-ка, что за чудесная птица, она подарила мне такую красивую золотую цепь; а какая сама птица на вид прекрасная!

Стало тут жене совсем уже страшно, начала она ходить по комнате взад и вперед, и упал у нее с головы чепец.

А птица запела опять:

Меня мачеха убила…

– Ах, лучше бы мне сквозь землю провалиться, да не слышать этого.

А отец меня поел…

И повалилась жена наземь.

A Марленикен-сестрица…

– Ах, – говорит Марленикен, – пойду-ка я посмотрю, не подарит ли и мне птица что-нибудь.

И она вышла из комнаты.

Мои косточки собрала,
В шелковый платок связала…

И сбросила ей птица башмаки.

Да под деревом сложила.
Ах, тю-вить, тю-вить, тю-витьс!
Я красивее всех птиц!

И вот стало Марленикен так легко и радостно. Надела она новые красные башмаки и начала в них плясать и прыгать.

– Ах, – сказала она, – мне было так грустно, когда я отсюда выходила, а теперь мне так легко. Что за чудесная птица! Подарила мне красные башмаки.

– Нет, – говорит мать; тут она вскочила, и поднялись у ней волосы дыбом, будто огненные языки, – а мне вот кажется, будто настал конец свету. Выйти мне, что ли, из комнаты, – может, мне полегчает.

И только вышла она за дверь – бух! – сбросила птица ей на голову мельничный жернов, – и всю ее разможжило. Услыхали это отец и Марленикен и вышли из комнаты; и поднялся на том месте пар, пламя и огненные языки, а когда все это исчезло, видят они – стоит перед ними на том самом месте маленький братец. Он взял отца и Марленикен за руку, и были они все трое так рады и счастливы, вошли в дом, уселись за стол и начали вместе обедать.

48. Старый Султан

Был у одного крестьянина верный пес; звали его Султаном. Вот состарился он, повыпали у него зубы, и нечем ему было теперь кусать. Стоял раз крестьянин со своею женой у порога и говорит:

– А завтра я старого Султана пристрелить собираюсь, стал он уже никуда негож.

А жена пожалела верного пса и говорит:

– Да ведь он же нам честно служил столько лет, и нам надо бы кормить его теперь из милости.

– Э, что ты говоришь, – сказал муж, – видно, у тебя ума не хватает. У него ведь и зубов-то нету, ни один вор его не боится; службу он свою уже отслужил, может себе и убираться. Когда он служил нам, мы ведь его неплохо кормили.

А бедный пес лежал в это время, растянувшись на солнышке, и все это слышал, и стало ему грустно, что завтра его последний день наступает. А был у него добрый товарищ, и был то волк. Вот пробрался к нему пес вечером в лес и стал на судьбу свою жаловаться.

– Послушай, куманек, – сказал ему волк, – успокойся, уж я тебя из беды выручу. Я кое-что надумал. Завтра на рассвете твой хозяин пойдет с женой сено косить, а так как дома некому будет остаться, то возьмут они с собой и своего маленького ребенка. Во время работы они кладут ребенка всегда в тень за кустами. А ты ложись с ним рядом, будто сторожить его собираешься. Я выйду из лесу и утащу ребенка; а ты кинься за мной, будто его отбить у меня хочешь. Я ребенка выроню, и ты принесешь его опять родителям, и они подумают, что ты его спас, и уж так будут тебе благодарны, что не то чтобы злое тебе что-нибудь сделать, а напротив, будешь ты у них в большой милости, и ни в чем тебе с той поры отказа не будет.

Этот совет псу понравился; задумано – сделано.

Как увидел отец, что волк утащил ребенка и бежит с ним по полю, он стал кричать; но когда старый Султан принес его назад, начал пса гладить и говорит:

– Теперь я в обиду тебя не дам, будешь ты до самой смерти кормиться у меня из милости.

И говорит он жене:

– Ступай скорее домой да навари старому Султану вкусной похлебки, ведь кусать-то ему трудно, да возьми с моей постели подушку, я дарю ее Султану, пускай он на ней спит.

И с той поры стало жить старому Султану так хорошо, что лучшего и желать было нечего.