Немецкие подводные лодки в Первой мировой войне. 1914–1918 гг.

Когда немцы приступили к практике захвата пленных, у прессы появилась новая тема для обсуждения. Капитан Пенвелл из Филадельфии заявил: «Командиры немецких подводных лодок добавили к длинному списку своих преступлений похищение людей». Далее он сообщил о том, что жена и дочь капитана торгового судна, потопленного у Гибралтара, были взяты на борт немецкой подводной лодки. Судя по содержащимся в статье мрачным намекам, судьба их вряд ли оказалась легкой, но ни торговое судно, ни субмарина не были указаны. Однако существует достоверный отчет, касающийся норвежского парохода «Тор II», торпедированного в начале февраля у берегов Ирландии. Капитан Исак Якобсен, его жена и шестилетняя дочь были взяты на борт «U-45» и оставались на ней до конца восьмидневного похода, во время которого было потоплено еще три судна. С ними хорошо обращались, а по прибытии в Германию сразу репатриировали в Норвегию. В случае с Якобсенами командир немецкой подводной лодки капитан-лейтенант Эрих Зиттенфельд, скорее всего, руководствовался гуманными соображениями и решил взять молодую женщину и маленькую девочку на борт, где они будут в большей безопасности, чем в спасательной шлюпке в открытом море.

Судя по статьям в британских газетах, когда немецкие капитаны оставляли женщин в спасательных шлюпках вместе с остальными моряками, их считали не менее виновными, чем «похитителей». 11 февраля был атакован норвежский пароход «Далмата». Весь экипаж, включая молодую жену капитана, успел высадиться в спасательные шлюпки, после чего потопившая судно лодка удалилась. «Волнение было сильным, было очень холодно, мое пальто и два одеяла насквозь промокли, потому что шлюпку постоянно захлестывала вода, – рассказала женщина репортеру скандинавской газеты „Афтерпостен“. – Через три дня кончились запасы воды и пищи, ночью один человек умер от переохлаждения. Я лежала на дне шлюпки и готовилась к смерти. Я так замерзла, что не чувствовала ни рук, ни ног». Этим людям повезло, на следующий день их подобрала проходящая мимо шхуна и доставила в Квинстон.

Разные рассказывали истории… 1 мая стюард с норвежского парохода «Фьелди» был взят на борт немецкой подлодки, потому что командиру понадобилась судовая спасательная шлюпка для транспортировки бомб к борту другой жертвы, которую он остановил. Стюарда коротко допросили, но он отказался сообщить нужную немцам информацию; его и жену оставили на палубе лодки без спасательных жилетов. Люки задраили, и субмарина начала погружаться. Некоторое время людей тянуло за лодкой, но потом они сумели вырваться на поверхность и по счастливой случайности оказались рядом с одной из спасательных шлюпок. Смерть прошла очень близко от несчастных.

Немецким подводникам, которым каждый день приходилось видеть плоды своей жестокости, это не добавляло настроения. Свидетельства тому – полные горечи письма домой. Матрос, служивший на «U-39», написал родителям: «Это был очень тяжелый для меня день. Утром я увидел на палубе двух мертвых норвежцев, эти парни попали под огонь нашего орудия… Сколько крови вокруг!»

Офицеры, служившие на подводных лодках, тоже не испытывали радостных чувств, ежедневно сея смерть и разрушения. Офицер, поднявшийся на борт голландского сухогруза для проверки документов, внимательно изучая грузовой манифест, сказал капитану: «Вам повезло, что именно меня послали проверить документы. У нас совершенно бешеный командир. Молодой парень, всего двадцать два года, а рвется топить без предупреждения все, что плавает! Какое бы судно он ни увидел – отправляет ко дну». Такое поведение командира мало кому нравилось.

Статистика показывает, что «бешеный молодой командир» в немецком подводном флоте был не одинок. В 1915 году только 21 процент судов, атакованных подводными лодками, был торпедирован без предупреждения. К 1916 году этот показатель возрос до 29 процентов, а в 1917 году – до 64 процентов. И это объяснимо: противолодочная защита постоянно совершенствовалась, у подводных лодок не было иного выбора – топить или быть потопленными. Внезапные атаки стали обычным делом. Топи – и концы в воду. Эти слова стали лозунгом многих подводников.

Первое время кампания развивалась неравномерно. Создавалось впечатление, что некоторые командиры сомневались, стоит ли в полной мере проявлять, на что они способны. Офицеры «U-45», к примеру, перегрузили с американского танкера часть дизельного топлива и отпустили судно, а чуть позже проверили документы и позволили следовать прежним курсом норвежскому пароходу. Капитан-лейтенант Зиттенфельд, командир «U-45», упорно продолжал всплывать и предупреждать свои жертвы об атаке. В двух случаях лодку сумели отогнать вооруженные торговые суда: 3 февраля – «Сатурния», на следующий день – «Тресиллиан».