Немецкие подводные лодки в Первой мировой войне. 1914–1918 гг.

До конца 1916 года немецкие лодки на Средиземноморье отправили на дно 256 судов (662 131 тонна). Еще один французский линейный корабль затонул после атаки Штайнбауера на «UB-47». 27 декабря лодка торпедировала его, без особого труда миновав сопровождающие эсминцы. Через двенадцать дней Курт Хартвиг отпраздновал Новый год и свое прибытие на Средиземное море, выпустив три торпеды по британскому линейному кораблю «Корнуолл» неподалеку от острова Мальта. Как писал американский журналист Лоуелл Томас, первые две торпеды заставили линкор остановиться, но не потопили его. Не обращая внимания на глубинные бомбы, падавшие с эсминцев, «U-32» оставалась поблизости. Когда стало ясно, что англичане готовятся взять подбитый гигант на буксир, была пущена третья торпеда, которая сняла вопрос о буксировке с повестки дня. К тонущему линкору приблизился эсминец, чтобы подобрать уцелевших членов экипажа. После этого в помещении поста управления подводной лодки прошло краткое совещание.

– Будем атаковать эсминец? – поинтересовался один из офицеров.

– Нет, – после недолгого раздумья ответил Хартвиг. – Одного линкора в день достаточно.

После войны он объяснил причины этого решения: «Было бы слишком бесчеловечно даже для подводной войны торпедировать эсминец, куда только что подняли уцелевших людей с линкора». Этот эпизод доказывает, что не все немецкие подводники были хладнокровными убийцами.

Валентинер в это время не сидел без дела. В декабре, покинув спокойные воды Средиземного моря, он вышел в Атлантику. Там он, проявив смекалку, остановил норвежское судно и заставил его буксировать субмарину в течение трех суток ради экономии топлива. Прибыв к Мадейре, он потопил три корабля: французскую канонерку «Сюрприз», буксир «Дация» и плавбазу «Кенгуру». Попутно он обстрелял город Фуншал, а потом прошел через Гибралтар к Каттаро.

Успешные действия флотилии Кофамеля побудили Верховное командование направить на юг подкрепление. К началу февраля 1917 года на Черном и Средиземном морях уже действовало 27 немецких и 15 австрийских подводных лодок.

Из-за отсутствия надлежащего сопровождения 15 февраля у мыса Матапан был торпедирован и затоплен итальянский транспорт «Минас», перевозивший войска. Потери составили 870 человек. До границы итальянской зоны судно обычно сопровождал эсминец, но из-за проблем со связью на входе в британскую зону его не встретили британские корабли. Когда судно заметили с лодки, оно шло в полном одиночестве, и чтобы отправить его на дно, не требовалось никакого мастерства. Два дня спустя при аналогичных обстоятельствах погибло судно «Атос»: потери превысили 1000 человек.

Линкоры пользовались повышенным спросом на Средиземноморском театре военных действий. Два французских и четыре британских линкора покоились на дне после удачных атак немецких подводных лодок. 19 марта Роберт Морат на «U-64» к юго-западу от Сардинии торпедировал и потопил французский линейный корабль «Дантон». «Это было совсем не сложно, – рассказывал он впоследствии, – шедший зигзагом бронированный гигант сам вышел на удобную позицию для атаки. Мне осталось только выпустить торпеды, которые попали точно в цель и проделали две большие пробоины в корпусе на уровне ватерлинии». В момент триумфа «U-64» неожиданно решила показать свой «характер» и начала крутиться и подскакивать, как необъезженная лошадь. В конце концов потерявшая управление лодка, к ужасу командира и экипажа, вынырнула на поверхность, явив свою боевую рубку на обозрение эсминцу «Массу».

Покинув тонущий линкор, эсминец устремился к подводной лодке. Она едва успела снова погрузиться, когда к ней отправились глубинные бомбы. К счастью, атака была недолгой, и, когда Морат рискнул подняться на перископную глубину, эсминец вернулся к тонущему линкору для принятия на борт пострадавших.

Как и многие капитаны флотилии Каттаро, Роберт Морат не был плохим человеком. Он проявлял доброту и отзывчивость. Когда во время этого же похода он потопил американский танкер «Морени», то передал бинты и медикаменты раненым морякам, за что удостоился рукопожатия американского капитана. Однако у адмирала Маунтэванса, на попечении которого находился в 1918 году Морат – военнопленный, сложилось совершенно другое мнение о немецком капитане. В своей книге «Моя жизнь, полная приключений» адмирал писал: «Я привез несколько немецких офицеров и матросов, военнопленных с потопленных субмарин. В их числе был Морат, весьма неприятная личность: надменный, заносчивый, наглый тип, настоящий убийца. Он был занесен в список военных преступников, которых немцы должны были судить сами». Если это правда, странно, что англичане не внесли Мората в свой список военных преступников. А правда, как водится, очевидно, находится где-то в середине между двумя крайностями.