Немецкие предприниматели в Москве. Воспоминания

Начались вечные стычки с работниками плантаций, забастовки и проч., дошло до того, что Кнопы, испытывая отвращение к вечным неприятностям, решили продать свое тамошнее дело братьям Вадьяевым за несколько миллионов1093. Приблизительная потребность всех российских бумагопрядилен составляла в последние годы перед Мировой войной 20–22 млн пудов в год. До начала культуры хлопчатника в Центральной Азии (примерно 1885–1895 годы) страна закупала главным образом американский хлопок, а для более тонкой пряжи – египетский. Сколько же России приходилось платить за это в долларах или фунтах стерлингов, особенно при постоянно меняющемся курсе нашего бедного рубля! В начале 1890‐х годов импорт американского хлопка быстро сократился, он был заменен российским1094. Произошло это так быстро, что в годы войны, когда зарубежный хлопок вообще в Россию не попадал, Центральная Азия поставила фабрикам около 16 млн пудов. Далее, поставки осуществляли Южный Кавказ (2–3 млн пудов) и Персия (в таком же объеме), так что ежегодный спрос, составлявший около 12 млн пудов, покрывался полностью. Я имел возможность говорить с немецкими офицерами, которые находились в плену в Центральной Азии. Эти господа утверждали, что подходящих земель для культуры хлопчатника еще весьма много и путем расширения в особенности оросительной системы количество хлопчатника возможно удвоить и утроить. Россия могла бы даже снабжать хлопком Германию и Австрию. После революции, которая с особенной жестокостью свирепствовала именно в этих краях, где сарты, бухарцы, евреи и персы сражались друг с другом за власть, хлопководство пришло в полнейший упадок, русские фабрики остановились, а сарты забросили хлопок и опять вернулись к зерну и кукурузе.

Польские прядильни в Лодзи и эстляндские в Кренгольме были вынуждены покрывать свои потребности в хлопке, хотя и весьма ограниченные после войны, снова в Бремене и Ливерпуле. Подробности об этом Вам могут сообщить Рудольф Прове и мой сын Андреас Ценкер в Берлине. Вот так благодаря фальшивому коммунизму процветающая и перспективная культура погибла!

В суконной промышленности России первое место занимала суконная мануфактура Штиглица в Нарве, наряду с кноповской Кренгольмской мануфактурой. Предприятие Кнопа работало на водных ресурсах.

В Москве это были Четвериковы с фабрикой в Щелкове, затем братья Бабкины1095 в Купавне на железной дороге Москва – Нижний Новгород, Торнтоны на Охте (Петербург) и братья Каштановы (Москва)1096, а также другие, чьих имен я сейчас не вспомню.

Во второй половине минувшего века пережила большой подъем и мукомольно-крупяная промышленность. Старая система водяных и ветряных мельниц уступила место гигантским паровым мельницам по новейшему европейскому образцу. Главным культуртрегером тут был Антон Эрлангер1097 в Москве, представитель австрийской фирмы «Немелька Патенте». Отец Антона Эрлангера был в 40‐е годы приглашен в качестве первой скрипки в оркестр московского Большого театра, родом он из Франкфурта-на-Майне1098. Сын его, Антон, был человек деятельный, энергичный и родился уже в Москве. В деловой сфере был очень близок к «Ценкер и К°».

Антон Максимович Эрлангер приходился кузеном богачу барону Эмилю де Эрлангеру1099 в Париже и сам превосходно играл на скрипке. Он построил первые крупные паровые мельницы для Бугровых и Блиновых в Нижнем Новгороде1100, для Бродского в Киеве и т. д.

Попимо Эрлангера, в Москве была представлена швейцарская мельничная фирма «Даверио»1101. Кроме того, производство осуществляли местные фабрики, такие как «Гретер, Криванек и К°» в Киеве, «Гельферих – Саде» в Харькове и немецкие фирмы, представленные агентами и поставлявшие машины и аппаратуру, необходимые для строительства мельниц. Я имею в виду братьев Тильманс1102 в Москве, Густава Листа1103, англичан «Смит и Гоппер» (Smith & Hopper) и др.

В стеариновом производстве назову братьев Крестовниковых1104, Алафонсовых1105 в Казани, The Nevsky Stearin Company (Петербург и Москва; владелец: «Вдова Миллер и К°», англичане). Как видите, дорогой друг, Россия была и есть огромное поле деятельности, и вся эта культура пошла прахом из‐за большевизма. Когда и как, а главное, кто сможет спасти и спасет эту бедную страну и народ от полного упадка – вот вопрос, который чрезвычайно интересует нас всех, три миллиона русских эмигрантов во всех частях света.

Германия? Вероятно, не слишком трудно окружить и полностью истребить эту банду убийц, воров и обманщиков, приведших всю страну к краху. Во всяком случае, народ, который придет на помощь России, может рассчитывать на искреннюю благодарность со стороны всех русских кругов, вкупе с рабочими и крестьянами. Российский народ слишком много страдал, физически и морально, чтобы не оценить это!

Без кровопролития подобный переворот, конечно, не обойдется, и особенно достанется еврейскому элементу, но эта раса сама виновата, что русский народ ее ненавидит.