Немецкие шванки и народные книги XVI века

На следующее утро аббат велел доставить преступника в городской совет и подал на него тяжкую жалобу, дескать, он оскорбил пресвятую, пречистую Богоматерь, осмелившись назвать ее своей сестрой. Выслушав длинную жалобу, преступника спросили, что он имел в виду. Подмастерье ответил: «Да, Мария в Эйнзидельне сестра мне, и, более того, дьявол в Констанце и Господь Бог в Шафхаузене — мои братья». Городской совет ужаснулся, услышав такое; члены совета опустили головы и сказали: «Поистине это святотатец». Верховный судья спросил его далее в надежде извлечь из него еще нечто: «Да как же ты смеешь изрекать подобные гнусности здесь, куда приходят пилигримы из всех стран и могут разнести твои слова повсюду?» Тогда обвиняемый ответил: «Я сказал чистую правду; мой отец был ваятелем, он изваял дьявола в Констанце, Господа Бога в Шафхаузене, вашу Марию и меня тоже; потому все мы в родстве». Тут члены совета рассмеялись и отпустили его на волю.

6 О двух сварливых крестьянах, один из которых спросил супругу бургомистра: «А не шлюха ли вы?»

Жили-были два крестьянина по соседству друг от друга. Они все время ссорились, дрались и никак не могли помириться, то и дело докучая бургомистру, пока того не взяла досада.

Однажды вечером они снова явились к дому бургомистра, и один из них принялся яростно стучаться. На стук выбежала жена бургомистра, чтобы впустить его. Однако, увидев двух сварливых крестьян, она сказала: «Вы опять здесь, задиры! Как это так, вы, крестьяне, все время бесчинствуете, ругаетесь, деретесь, злобствуете? Вот уж впрямь задиры!» Тогда один крестьянин ответил: «Госпожа, а не шлюха ли вы?» Жена бургомистра набросилась на крестьянина с ругательствами: «Ты негодяй, ты мошенник, ты поплатишься за это, я тебе этого так не оставлю!» Крестьянин ответил: «Вот так и мы, крестьяне, между собой цапаемся. Я ведь только спросил, не шлюха ли вы».

7 Об одном ландскнехте и о «Боже сохрани»

В Швейцарии в Цюрихе зашел в гостиницу один ландскнехт, попросил ночлега у хозяина, и тот предоставил ему ночлег. А к ужину хозяин подал ландскнехту весьма кислого вина, ибо в тот год лозы принесли дурной урожай, и когда люди выпили вина, они сказали: «Боже, сохрани нас, какое кислое вино!» Так вино того года получило имя «Боже сохрани!». А когда ландскнехт поел и попробовал кислое вино, он сказал: «Разрази меня гром, господин хозяин, какое кислое вино!» Хозяин ответил: «Такие уж у нас вина; они улучшаются, старея». Тогда ландскнехт сказал: «Хозяин, когда вино состарится до того, что ему нужны костыли, в нем нет ничего хорошего».

8 О братской верности

В Берне жили два добрых друга; одного звали Маттиас Апиариус,[15] другого — Ганс Ипокрас. Ипокрас должен был Апиариусу некую сумму денег. Однажды Апиариус послал свою жену к Ипокрасу, чтобы потребовать долг. Ипокрас ответил ей так: «Это ваш муж мне должен». Она спросила: «Что же он тебе задолжал?» Она ведь точно знала: итоги подведены, и должник ее мужа — Ипокрас. Тогда должник ответил: «Он-то знает».

Женщина сердито с ним простилась и пожаловалась своему мужу. Выслушав ее, тот в гневе поспешил к нему сам и сказал: «Как ты смеешь говорить, что я тебе должен?» Ипокрас ответил: «Ты мне должен». А тот на это: «Неправда, я тебе ничего не должен». И так они переругивались, пока должник чуть было не довел дело до драки и тогда с усмешкой сказал: «Братскую любовь и верность — вот что ты мне должен». Тогда Апиариус рассмеялся, хотя был весьма сердит, и они расстались друзьями.

9 О двух крестьянах, которые были должны одному аббату

Два крестьянина не заплатили аббату подати в срок и условились просить аббата об отсрочке. Они пришли к монастырю, и привратник впустил их, а было как раз время трапезы. Оба поспешили в монастырскую трапезную, надеясь найти там аббата. Аббат сидел за столом со своими приближенными, а его прислужники трапезовали за особым столом. Когда два крестьянина вошли и увидели за столом аббата, один крестьянин испугался, отступил и убрался восвояси. Другой же дерзко вошел, протолкался среди прислужников и принялся за еду, как будто уплатил подать. Аббат, увидев это, сказал одному приближенному, сидевшему подле него: «Вот сидит наглый мужик. Как он проталкивался к столу! Он мне больше ничего не должен». А крестьянин держал ухо востро; он поел и пошел домой.

А когда аббат снова потребовал у него недоимку, крестьянин ответил ему: «Милостивый господин, вашей милости ведомо, что я вам ничего не должен. Вы же сами сказали давеча за трапезой господину, сидевшему подле вас: „Этот мужик мне больше ничего не должен“». И аббат на этом успокоился.

10 Об одном баварском мужике, который девять дней страдал от кровопускания