Немецкие шванки и народные книги XVI века

Так продолжалось довольно долгое время, но вот наконец ее муж начал замечать что-то неладное: он пьет, жена призывает его пить еще больше, а сама между тем ни капли в рот не берет. И вот однажды воротился он домой совершенно трезвым, делая, однако, вид, что пьян даже сильней, чем всегда. Жена тут же бросилась его угощать, но он отказался от выпивки, пролепетал, что с него на сегодня хватит и пусть-ка она лучше уложит его в постель. Жена с радостью повела его в постель. А когда решила, что он уже спит без задних ног, встала и отправилась к любовнику. Но как только муж понял, что его примерная женушка ушла из дому, он вскочил с постели и тщательно запер все двери, чтобы она не смогла вернуться без его ведома и таким образом выплыло бы наружу, во сколько она вернется домой.

Где-то после полуночи жена воротилась и хотела было прокрасться в дом. Ах ты Господи, все двери оказались заперты! Как тут было не испугаться госпоже Агнессе — все ее проделки выплыли на свет божий! Она принялась давить на дверь в надежде открыть ее, но та не поддавалась. Поэтому пришлось ей кликнуть мужа и попросить его отпереть. Она-де была в гостях у соседки и засиделась там за прялкой. «Любезная сударыня, — ответил ей муж, — мы с вами не знакомы. Поэтому ступайте своей дорогой! Ступайте туда, откуда вы пришли. Я никого не пущу ночью в дом, и уж тем более — неизвестную, ведь порядочные женщины в такой час по улице не шляются».

В таких объяснениях и препирательствах скоротали они примерно часок, и женщине все это порядочно надоело, и она в сердцах воскликнула: «Ладно, муженек, раз уж ты не хочешь мне отпереть — пеняй на себя! Знай, что я сейчас немедленно брошусь в колодец и утоплюсь. А все решат, что это ты, по своему обыкновению нализавшись, меня убил и утопил тело в колодце. Тебя арестуют и как злодея обезглавят — или же тебе придется, бросив все добро, удариться в бега». — «Милая женушка, — ответил муж, — утопись, сделай милость. Тогда я завтра же с легкой душой женюсь снова. Уж ни слезинки по тебе не пролью, поверь! Иди же топись! Почему ты еще не утопилась? Почему не идешь топиться? Чего ждешь?»

И в таком примерно роде он разглагольствовал так долго, что женщина этого больше терпеть не могла. Она взяла большой камень, подошла к колодцу и воскликнула: «Господи, помилуй мою грешную душу! Прости меня, Господи!» И с этими словами бросила камень в глубину колодца — и поднялся такой шум и плеск, что муж конечно же поверил, будто в колодец бросилась его жена. Он страшно перепугался, выбежал из дому и помчался к колодцу, чтобы вытащить оттуда утопленницу. А хитрая баба спряталась меж тем неподалеку от входа в дом и, как только муж выскочил наружу, скользнула вовнутрь, заперла за собою дверь и заставила одураченного супруга томиться на улице, да еще подбежала к окну, чтобы этим зрелищем насладиться.

Закончив безуспешные поиски тела госпожи Агнессы в колодце, муж ее пошел домой и с удивлением обнаружил, что дверь заперта. И так обошлась с ним его собственная жена в отместку за то, что он надумал сделать с нею! Он попросил ее отпереть. «Вот как, — отвечала ему госпожа Агнесса. — Еще чего захотел! Да ты, жалкий пьяный осел, попадешь ко мне в дом и в мои объятья не раньше, чем я объявлю и докажу всем твоим друзьям, кто ты на самом деле такой и в какой час ты по улице шляешься. Ах ты, негодяй, или я для тебя недостаточно хороша, чтобы исполнять со мной супружеский долг? Мне-то почему-то кажется, что все у меня на месте и ничуть не хуже, чем у других женщин. Совсем недавно зашла я на часок в мужской монастырь — и поверь, никто из монахов мною не побрезговал и никто не остался недоволен, только мне самой было как-то мало. А уж ты-то!»

Подобное признание привело ее мужа в такое бешенство, что он заорал на нее дурным голосом и принялся поносить ее так, что соседи повысыпали из домов с расспросами о том, что стряслось, да что за шум глубокой ночью, и почему он не идет домой, да в женину постельку. Плача, красавица отвечала им из окна: «Милые мои друзья и соседи! Этот жалкий, трусливый и злой человек является домой посреди ночи и совершенно пьяный. Долго терпела я и долго ему пеняла, но ничего не помогало, — да он и в мыслях не держал перемениться и исправиться. Поэтому нынче ночью решилась я обречь его на позор и не впустила в дом, чтобы он, оказавшись на улице, понял наконец, как он мерзок, и покончил со своим беспробудным пьянством». Добрый глупый обманутый муж хотел было в свою очередь рассказать, что же на самом деле произошло, но жена прервала его на полуслове, воскликнув: «Любезные друзья мои! сами удостоверьтесь, что он за негодяй! Да и кому другому пришло бы такое в голову! Представьте только себе, что я и в самом деле оказалась бы выброшена на улицу в столь поздний час. Да надо мною первый же прохожий надругался бы! А этот паскудник является за полночь от своей потаскушки и требует, чтобы я его впустила. А если б впустила — он бы меня, наверно, еще и прибил!»