Немецкие шванки и народные книги XVI века

Вышеприведенные изречения пришли на ум и моему напарнику — и он, воротясь тою ночью домой, спросил у жены, все ли еще больной она себя чувствует. И она ответила: «Ну конечно же. Просто не пойму, что у меня с животом творится». И он спросил у нее: «А почему ты себе ничего не приготовишь поесть, почему не выпьешь доброго вина?» И она ответила: «Мне не хочется ни пить, ни есть». А он не смог распознать причину ее болезни, иначе бы он ее непременно вылечил. Так длилось до самого воскресного утра — а тогда он заговорил с ней в постели и спросил у нее, не захотелось ли ей поесть и попить, и добавил: «Может, тебе хочется курочку, или рябчика, или пару рябчиков, или же рыбки, или же фунт добрых раков, или зеленый салат, или еще чего-нибудь. А идти за покупками тебе не придется: я сам выйду и все куплю, благо, у меня сегодня свободного времени более чем достаточно. А если тебе не нравится привозное вино, то давай отправимся в деревню за домашним. Встань только с постели, приди в доброе расположение духа!» Такие мужчины, как этот, мне нравятся; у меня есть знакомая, которая только и мечтает, чтобы ее муж именно так себя и вел, это ведь чисто по-христиански, — и мне даже не кажется, что подобное поведение предосудительно, если, конечно, оно соответствует твоей натуре. Но бедной новобрачной было не до еды и не до питья, голод, который она испытывала, можно было утолить только в постели, и только об этом она и думала, когда объявила мужу: «Да нет же, мне не хочется ни есть, ни пить», но позабыла или же не решилась добавить, чего же ей хочется. А он, уже в некотором раздражении, спросил: «Чего же ты хочешь? Ну, чего? Может, тебя, извини за выражение, оприходовать?» И жена тихим голосом ответила: «Что ж, у каждого есть своя маленькая слабость». Мой добрый приятель поразмыслил над ее словами да и приступил к делу. А потом спрашивает: «Ну как, есть еще не захотела?» И жена отвечает: «Еще нет». Тогда он собрался с силами и уступил ее слабости еще разок. Жена тут же поправилась, встала с постели и пошла с мужем на рынок. Обрадованный ее исцелением, он купил пару цыплят, она собралась их пожарить да наказала ему раздобыть к обеду доброго вина. При встрече я спросил у него, как чувствует себя его жена, и он поведал мне всю эту историю от начала до конца, заставив меня от души надо всем этим посмеяться.

А смеяться тут, между прочим, нечему. Всякий, кто надумал жениться, должен сначала хорошенько поразмыслить да взвесить, удастся ли ему в достаточной мере удовлетворить естественные потребности жены, как, например, в еде, в питье и в обновах, но и о естественных потребностях, возникающих ночью, ему не след забывать. Если решишь жениться, а сам не сможешь выполнять разумные домашние обязанности, то, боюсь, доведется тебе худо есть и жестко спать, — если, конечно, не достанется тебе жена, которой придется не по вкусу исполнение супружеских обязанностей, — да ведь где таких жен нынче сыщешь! Потому что и пища и питье суть лошадки, везущие все к той же цели, — а если отправляться в поездку тебе неохота, жена твоя уж постарается подыскать себе наездника более удалого. И ему достанется все, что ты заработаешь честным трудом — и все твои труды, следовательно, пойдут прахом. Ежели ты беден, то прямая дорога тебе в приют для убогих. Вот с чем следует считаться, а не посчитаешься — оно выйдет тебе боком. А есть мужья, которые бы и рады, да только у них ничего путного не получается. Не скажу, что они ведут себя не по-христиански, но уж точно — не по-божески, потому что Бог сказал Ною (в Книге Бытия, на восьмой день): «Плодитесь и размножайтесь!» Поэтому не по-божески ведет себя тот, кто нарушает завет и тем не менее женится; он ввергает Господа во гнев, а себя — в позор и грех, вводит во искушение собственное тело и душу помыслами, а свою жену — делами. И хватит о том.

3 История о пекаре, воскресившем жену игрой на скрипке, и о купце [33]