Немецкий детектив

К прокурору Штайнеру доставили Ингеборг Файнер. Опытный юрист был несколько удивлен, когда перед ним предстала нежная, очень красивая девушка, словно сошедшая с одной из картин Мюнхенской галереи.

Отечески улыбаясь, Штайнер предложил ей сесть. Потом попытался убедить, что способен понять человеческие слабости и что с ним можно говорить совершенно откровенно. Хотя она, конечно, понимает, что вся эта печальная ситуация…

— А что в ней печального? — с виду наивно спросила Ингеборг.

— Ну, необычна уже даже разница в возрасте, фройляйн Файнер…

Но фройляйн Файнер продолжала тем же тоном:

— Послушайте, ну кто сейчас судит так старомодно? Он нравился мне, а я ему. Этого ведь достаточно?

— Милая фройляйн Файнер, — поучающим тоном начал прокурор, — ввиду своей молодости вы не можете как следует осознать, что существуют определенные требования морали и права, за соблюдением которых мы следим.

Штайнер вошел в роль ангела-хранителя, оберегающего невинность юных дев.

— Вы работаете в отделе объявлений «Мюнхенских вечерних вестей», и Вардайнер — ваш работодатель, так? С правовой точки зрения вы находитесь в зависимости от него как подчиненная…

— Да, в редакции я от него завишу, но* только не в постели, — без обиняков заявила Ингеборг. — Там это мое сугубо личное дело!

— Вы ошибаетесь, законодательство смотрит на это иначе. Но вам не нужно беспокоиться. Вас непосредственно это не касается, вы выступаете в этом деле как жертва совратителя. Я уже объяснил это вашим расстроенным родителям.

— Да что они понимают? Они живут позавчерашним днем!

— Но они собираются подать на Вардайнера в суд!

— И я должна быть этому свидетельницей? — взвыла Ингеборг. — Да никогда! Не добьетесь! Я сплю когда хочу и с кем хочу. А вот с Вардайнером… Нет, этого вам не понять… у нас все было по любви!

* * *

Закончив свою беседу со Шмельцем, Циммерман снова вернулся в гараж, где обнаружил нервничавшего капитана Крамер-Марайна и донельзя расстроенного Вайнгартнера. Из-за их спин с победоносной ухмылкой выглядывал Хесслер.

В углу за мусорными ящиками они наскоро обменялись мнениями. Нервозность нарастала еще и потому, что время подошло к шести. Между спорящими криминалистами и Хесслером стеной стоял инспектор Ляйтнер.

— Комиссар, — сказал Крамер-Марайн, — если вы будете нас подгонять, будет еще хуже. Делаем все что можем!

— Но мне результаты нужны как можно скорее!

— Вам всегда все нужно срочно, я уже знаю! Но не нужно нас напрасно подгонять. Всему свое время. Особенно когда речь идет о таких деликатных вещах.

— И вы еще вообще ничего не нашли?

— Нашли мы более чем достаточно, — вступил Вайнгартнер. — Прежде всего, на машине полностью заменили резину. Кроме того, мы установили, что автомобиль ремонтировали. Правое переднее крыло, передний бампер и фару.

— Но когда производился этот ремонт, сказать не можете, — подхватил Циммерман. — Было это вчера, три дня или неделю назад… И следов крови тоже не нашли?

— И не могли, — пояснил Вайнгартнер. — Эту машину за последние дни несколько раз тщательнейшим образом мыли.

— Но, комиссар, вы ведь не ждете, что мы сотворим вам чудо? — снова набычился капитан Крамер-Марайн.

— Чудо? Разумеется, этого я от вас и жду, — ответил Циммерман. — А если не дождусь, мне поможет один господин с прелестным псом, которого вы, капитан, конечно, знаете. Прошу через полчаса прибыть в полицай-президиум, посовещаемся, что делать дальше.

* * *

Комментарий Карла Гольднера:

— Мне кажется, в этой стране, чтобы иметь право высказываться, нужно испытать все, в том числе тюрьму. И мне такой опыт тоже не помешает. Чем черт не шутит, вдруг я когда-нибудь опишу свои впечатления под заголовком «Комментарии из-за решетки». Притом вначале я был весьма разочарован — слишком уж все не соответствовало моим представлениям о тюрьме.

Не было там ни грубых бесчувственных надзирателей, никто на меня не орал и не пинал под зад. Напротив, приятные лица, дружелюбное отношение… Один даже попросил у меня автограф для своей жены, мол, они оба обожают мои статьи.

Потом мной занялся прокурор Штайнер. Меня немало удивило, что в таком молодом возрасте он уже такой прожженный тип. Старался убедить меня, что ему очень неудобно, что его «сверху» заставили и что он надеется, все рассосется. И что лишь от меня зависит, как скоро это произойдет. Вот тут-то он за меня и взялся. Сначала спросил:

— Вы несколько раз предоставляли Вардайнеру свою квартиру?

— Да, чтобы он там мог немного отдохнуть, — честно ответил я. — Может, он хотел спокойно послушать музыку, или написать статью, или просто выспаться.

— Но он всегда посещал вашу квартиру в сопровождении некой Ингеборг Файнер!

— Вполне возможно, — согласился я. — Видимо, они собирались совместно почитать какую-нибудь хорошую книгу или Вардайнер ей собирался продиктовать статью, а может быть, они зашли просто поговорить. Откуда мне знать, что они там делали?