Немецкий орден

А полтора года спустя Лютер дал указания насчет своего последнего пристанища: им должен был стать собор, в котором едва успели воздвигнуть клирос. На его могиле надлежало зажечь негасимую свечу, а саму церковь в случае его смерти ожидали щедрые пожертвования. Возможно, эти предписания призваны были несколько сгладить разочарование, которое, несомненно, испытывали в Самландском епископстве из-за срыва строительных планов. Хотя вряд ли Лютер Брауншвейгский стал бы руководствоваться такими соображениями при выборе последнего пристанища. Скорее всего, он был просто заинтересован в строительстве и, главным образом, в художественной стороне дела. А еще у Лютера существовали литературные контакты с Прегельштадтом и тамошним собором. Здесь был свой духовный мир, здесь повсюду царило творчество, весьма деятельное и плодотворное, и Лютер тоже принадлежал к этому духовному пространству; он желал сохранить ему верность даже после смерти. Поэтому своим последним пристанищем он избрал Кенигсбергский собор.

Предчувствовал ли он свою скорую кончину в начале апреля 1335 года, делая свои последние распоряжения? Еще 17 апреля в Штуме он подписал какой-то документ, а на следующий день умер по дороге в Кенигсберг, где и мечтал быть погребенным. Желание его было исполнено. Останки Лютера Брауншвейгского покоятся в небольшой нише в южной стене клироса. Там же находится деревянная доска, на которой отошедший в вечность великий магистр изображен лежа.

Немногих великих магистров потомство вспоминает со столь же глубоким почтением. Конечно, мужество его прославлялось, главным образом, в угоду традиции, и то, что его называли кладезем всех добродетелей, была лишь красивая фраза. Однако о его благочестии сохранились и вовсе не официозные свидетельства, благодаря которым становится понятно, на чем стояла эта личность. Он жил в ордене, как сказал об этом Тило Кульмский:

И на белом плаще
Он несет черный крест,
И несет в своей душе
Он великий свет
И не ждет за то награды.

Летописец, рассуждающий о приумножении церквей и о литературных произведениях Лютера, продолжает: «Частенько певал он в хоре, ибо умел выбрать правильную ноту, и особенным образом почитал он святую Елизавету как свою покровительницу». Вот каким человеком был брат Немецкого ордена и его великий магистр Лютер Брауншвейгский: он был предан вере и жил ради нее, он предпочитал «хоровое пение», неизменно оставаясь членом общины, внутри которой он трудился, движимый любовью к искусству, поэзии, строительству и благочестивым легендам. И братья были преданы своему великому магистру: «Тем более братья его во всем с ним соглашались и любили его».

Что касается внутреннего развития ордена, то здесь Лютер Брауншвейгский не только подавал пример истинного благочестия, переполнявшего орден. Он являлся творцом истории ордена, он помнил, с чего начиналось прусское государство и какую силу веры нес он в себе тогда. И как творец и участник этой истории, он попытался сделать ее совершеннее, насколько позволяла внешняя ситуация, и обогатить внутренне. При нем почти оформилась административная структура прусского государства, его политика, полным ходом шло освоение земель. Однако внешнего совершенства государство еще не достигло. Уже начала формироваться его новая сущность, а внешне оно по-прежнему объединялось силой веры. Лютер не отвергал волю к власти, которая была столь необходима прусскому государству. На какое-то время в государстве на равных действовали два руководящих принципа — власть и вера, — пока первая не начала превалировать над второй. При Винрихе фон Книпроде этот принцип руководства обрел свою полноту и уже не увязывался с изначальной природой ордена. Однако апогея в своем внутреннем развитии орден достиг прежде, чем своего внешнего расцвета. Лишь несколько десятков лет удивительным, неповторимым образом сосуществовали внешняя политика и внутреннее администрирование, военная и колонизационная политика, поэзия и архитектура. Подлинным представителем этой ярчайшей эпохи в истории ордена был великий магистр Лютер Брауншвейгский.

ВИНРИХ ФОН КНИПРОДЕ

Прежде чем закончился XIV век, успели смениться еще три великих магистра. Из них лишь преемник Лютера Брауншвейгского, бургграф Дитрих фон Альтенбург, достоин упоминания в контексте военной политики ордена (к тому же, будучи верховным маршалом в Кенигсберге, он активно покровительствовал всякому художественному творчеству). Наиболее важными событиями этого века были Калишский мир 1343 года, по которому польский король Казимир торжественно отказывался от Помереллии, и завоевание Эстляндии ливонской ветвью ордена, расширившее его владения в Прибалтике до самой Нарвы.