Немецко-фашистский оккупационный режим (1941-1944 гг.)

Правила, изданные 8 сентября 1941 г. за подписью генерала Рейнеке, начальника управления по делам военнопленных при верховном командовании немецких войск, предписывали: «Следует действовать безжалостно и энергично при малейшем намеке на неповиновение, особенно в тех случаях, когда речь идет о большевистских фанатиках. Неповиновение, активное или пассивное сопротивление должны быть немедленно сломлены силой оружия (штыки, приклады, огнестрельное оружие)»²⁶⁵²⁶⁶. Если учесть звериный инстинкт солдата фашистской армии, то становится очевидным, что после таких «правил» найти повод к усмирению не составляло особого труда. Лагерные команды сознательно вызывали противодействие со стороны пленных, затем избивали и расстреливали их. Только на территории Белоруссии «усмиренных» таким образом (читай: убитых и замученных) оказалось более 800 тыс. человек вся вина которых состояла в том, что они являлись советскими военнопленными. Эта цифра ярко характеризует низменную политику фашистских руководителей и изуверскую изобретательность и пунктуальность ее исполнителей.

Процесс уничтожения советских военнопленных начинался с момента их пленения и продолжался при конвоировании, содержании в невыносимых лагерных условиях и организации специальных экзекуционных актов и изнурительных работ. Например, 17 июля 1941 г. партизаны отряда «Красный Октябрь» вытеснили немцев из занятой ими дер. Оземля Полесской области. На кладбище они отбили 10 красноармейцев, приведенных сюда для расстрела за их принадлежность к Компартии К

23 ноября 1943 г. советские войска освободили дер. Новоселки Гомельской области. В траншеях немецкой линии обороны они обнаружили 27 трупов зверски замученных советских военнопленных, многие из них были захвачены в плен тяжело раненными. Пленные были связаны по 5—10 человек. Ефрейтору Барышникову немецкие солдаты отрубили голову, Котырбаева сожгли на костре. У большинства других жертв отрублены конечности, отрезаны уши, носы, размозжены черепа, на трупах имелись ножевые раны и следы других истязаний²⁶⁷²⁶⁸.

Свидетель одного из случаев этапирования пленных немецким конвоем И. С. Анциперович заявил, что в июле 1941 г. по Колхозной улице Минска шла колонна русских пленных численностью в 3—4 тыс. человек. Уставшие и измученные голодом, многие раненные, они едва двигались. Тех, кто не мог двигаться, конвоиры пристреливали на улице. За малейшую попытку пленных взять хлеб или воду у подошедших к колонне женщин немцы немедленно убивали. После прохождения колонны вся улица была усеяна трупами ²⁶⁹.

Лагерный режим соответствовал преступной цели уничтожения советских военнопленных и характеризовался жуткими бытовыми условиями, диким административным произволом и изуверством лагерных команд.

Как правило, военнопленные размещались в совершенно непригодных для жилья помещениях — конюшнях, сараях, складских зданиях и просто на улице, обнесенной колючей проволокой. Чрезмерная скученность, жуткая грязь, поголовная завшивленность, отсутствие элементарных санитарно-гигиенических мероприятий, лишение пленных питьевой воды, плохое питание доводили их до крайней степени истощения. К этому добавлялись изнурительные работы, эпидемии тифа и других инфекционных заболеваний. Избиение плетками, дубинками, прикладами, различные формы наказания по малейшему поводу и без повода и, наконец, летний зной, осенние стужи и зимний мороз, одиночные, групповые и массовые расстрелы — такова была участь узников лагерей смерти.

Вот как описывает условия, в которых находились военнопленные шталага № 352 (близ Минска), бывший узник этого лагеря Г. А. Воронов: «Помещения представляли собой два темных, полуразрушенных сарая (бараки № 21 и № 22). В дыры бараков врывал-ея страшный холод. Бараки не отапливались и не освещались. Пол был земляной... Жуткая грязь, вонь и теснота. Невероятный холод сковывал истощенных и измученных людей. Надежда усилить согревание воздуха (собственным теплом) заставила людей, находящихся в бараке № 22, перейти в барак № 21, в котором скопилось около 6,5 тыс. человек. Барак, имевший трехъярусные нары, не мог вместить такого количества людей. Большинство вынуждено было подвешивать к верхним стропилам сарая доски и плащ-палатки, в которых и размещались, рискуя каждую минуту сорваться и разбиться насмерть... Вода в бараке совершенно отсутствовала. Люди собирали смешанный с грязью снег и утоляли (им) жажду» ²⁷⁰.