Немезида

Йозеф потерял равновесие – больная голова только поспособствовала этому – и, оступившись, упал. Отвлёкшись от распространяющейся боли, он увидел, как парень убегает прочь, растворяясь в ночи. Он чертыхнулся и попытался встать на ноги.

Рука префекта коснулась чего-то, лежавшего на мостовой, – острой искривлённой кромки. Сначала он решил, что это один из кусков рассыпанного битого стекла, но свет отражался от него по другому. Всматриваясь в предмет, Йозеф понял, чем он был на самом деле. Выкинули во время драки, выпал из кармана... интересно, чьего?

Это был виноградарский нож, истёршийся от использования и от возраста.

ТРИ

Что должно делать

Гарпун

Вмешательство

1

Обнажённый по пояс Вальдор вошёл в зал для поединков, держа своё оружие гвардейца высоко над изгибом плеча. Металл богато украшенной алебарды холодил обнажённую кожу. Но в помещении его ожидали не шесть боевых роботов, заранее запрограммированных им для ежеутренней тренировки, а всего лишь одинокий человек в служебных одеждах. Он была высоким и массивным, настолько большим, что смотрел на Предводителя Кустодианской Гвардии сверху вниз, даже не будучи облачённым в боевые доспехи.

Человек отвернулся от стойки с оружием, похожим на то, что нёс Вальдор – почти что ненароком. Он занимался тем, что отслеживал пальцем лезвие, навешенное на конце металлического древка под механизмом тяжёлого болтера, рассматривая его достоинства с таким же видом, как дотошный торговец мог бы оценивать рулон шёлка, прежде чем сделать покупку. 

Какое-то время кустодий колебался, не будучи уверенным, какому протоколу он должен следовать. По закону, зал для поединков принадлежал Легио Кустодес, и, таким образом, он мог считаться их территорией. Без предварительной договорённости, появляться на ней кому-нибудь из не-кустодиев было... неразумно. Но природа посетителя – Вальдор не был склонен рассматривать его как нарушителя – делала этот момент спорным. В конце-концов он выбрал остановиться на границе четырёхугольной площадки для проведения боёв и отвесить неглубокий поклон, балансирующий на грани непочтительности:

– Милорд.

– Интересное оружие, – раздался ответ. Голос был звучным и размеренным. – Кажется чрезмерно разукрашенным, даже устаревшим. Поспешный в суждениях мог бы даже счесть его неэффективным.

– Любое оружие может быть эффективным. В правильных руках.

– В правильных руках, – человек наконец перенёс на Вальдора всё своё внимание. В холодном резком свете,  проникающем через окна, лицо Рогала Дорна, примарха Имперских Кулаков, казалось вырубленным из гранита. 

В этот миг Вальдор испытал искушение предложить Дорну возможность испытать в деле огнестрельную алебарду кустодиев, но благоразумие посоветовало ему придержать язык. Нельзя так просто взять и вызвать на тренировочный поединок повелителя целого Легиона Астартес, пусть даже и подвернулась случайность. Если, конечно, не готов принять этот вызов во всей его полноте.

– Зачем я здесь нахожусь? – произнёс Дорн, задавая вопрос вместо Вальдора. – Почему я нахожусь здесь, а не выполняю свои обязанности на стенах Дворца?

– Вы желаете поговорить со мной?

Дорн продолжил, как будто он не слышал ответа. Примарх бросил взгляд вверх на богато украшенный потолок с фризом, изображающим гонки кустодиев на реактивных байках в небе над Городом Просителей.

– Я испоганил это место, Вальдор. Ради безопасности, я превратил его в крепость. Заменил искусство голосом пушек, сады – простреливаемыми зонами, красоту – смертоносностью. Ты понимаешь, зачем?

Что-то в интонации Дорна заставило руку кустодия сильнее стиснуть оружие.

– Из-за войны. Чтобы защитить вашего отца.

– Я отнюдь не горжусь собственным уродством, – ответил Дорн. – Но оно необходимо. Ибо когда Хорус придёт сюда, – а так и случится, – его должна будет встретить наша сила, – он приблизился на один шаг. – Наша  честная сила, Вальдор. Ничего меньшего не хватит.

Вальдор хранил молчание, Дорн смотрел на него пристально и требовательно. В мгновение тишины, оба оценивали друг друга, как каждый из них взвешивал бы расклад на поле битвы, прежде чем отдаться сражению.

Имперский Кулак нарушил затягивающееся молчание:

– Это место и я... Теперь мы очень хорошо друг друга знаем. И я не пребываю в неведении относительно того, что происходит в его залах – как видимое, так и невидимое, – его тяжёлый лоб пошёл морщинами, как будто он сделал внутренний выбор. – Мы будем говорить прямо, ты и я.

– Как пожелаете, – произнёс кустодий.

Дорн пристально посмотрел на него:

– Я знаю, что кланы ассасинов и их шпионы-убийцы готовят широкомасштабную операцию. Я знаю это, – настойчиво сказал он. – Я знаю, что ты вовлечён.

– Я не являюсь частью Официо Ассасинорум, – сообщил ему Вальдор. – Не имею представления об их разработках, – это было, в лучшем случае, полуправдой, и Дорн это понимал.

– Я всегда считал тебя человеком чести, генерал-капитан, – сказал примарх. – Но, заплатив свою цену, я усвоил, что мнение о характере человека иногда приходится пересматривать.