Немезида (пер. А. Андреева)

Как ни странно, Крайлу Фишеру пришлось снова привыкать к Земле. Раньше ему и в голову не могло прийти, что неполные четыре года, проведенные на Роторе, оставят такой глубокий след. Правда, прежде он никогда не покидал Землю на столь долгое время, но всегда был уверен, что для землянина Земля не может стать чужой за такой срок. Снова рядом были бесконечные просторы, далекая линия горизонта, резко очерчивающая небо (а не пропадающая внезапно в тумане, как на Роторе). Здесь были толпы людей, постоянная сила тяжести, дыхание дикой и своенравной атмосферы, жара и холод — все проявления неконтролируемой природы.

Не обязательно испытывать все снова на себе, достаточно просто вспомнить. Даже находясь в своей квартире, Крайл знал, что все это есть за стенами дома, и земная природа овладевала всем его существом, вытесняя все другие мысли. А может быть, дело было еще и в том, что его комната была слишком мала и тесна, а пассивность его положения слишком очевидна. Иногда ему казалось, что он насильно втиснут в эту комнату рукой перенаселенного, пришедшего в упадок мира. Странно, ведь все эти годы на Роторе ему так не хватало Земли, а теперь, когда он снова здесь, он тоскует по Ротору. Неужели он обречен всю жизнь стремиться туда, где его нет?

Зажглась сигнальная лампочка, и Крайл услышал звуковой сигнал. Лампочка мерцала; на Земле постоянно сталкиваешься с чем-нибудь мерцающим или мигающим, тогда как на Роторе все устойчиво, постоянно и даже пугает своей стабильностью.

— Войдите, — негромко произнес Крайл. Тихого голоса оказалось достаточно, чтобы сработал деблокирующий вход механизм. Вошел Гаранд Уайлер (Крайл знал, что это должен быть он) и бросил на хозяина взгляд, полный веселого изумления:

— Ты так и не сдвинулся с места после того, как я ушел?

— Почему же? Я поел. Какое-то время был в ванной.

— Это уже лучше. Значит, ты жив, хотя, глядя на тебя, этого не скажешь. Не можешь забыть Ротор?

У Гаранда была гладкая коричневая кожа, темные глаза, ослепительно белые зубы и жесткие курчавые волосы. Он широко улыбался.

— Изредка вспоминаю.

— Я все хотел спросить тебя. На Роторе все белоснежки без гномов, не так ли?

— Да, — подтвердил Крайл. — Я не видел там ни одного темнокожего.

— Ну, в таком случае скатертью им дорога! Ты знаешь, что они уже улетели?

Крайл едва не вскочил на ноги, но в последний момент удержался, кивнул и сказал безразличным тоном:

— Да, они говорили, что скоро улетят.

— Они не шутили. Ротор в самом деле улетел. Пока это было возможно, мы следили за ними по излучению. Потом с помощью своего гиперсодействия они набрали скорость и исчезли в долю секунды. До этого мы видели и слышали их, а потом все сразу оборвалось.

— Вам удалось их снова обнаружить, когда они вернулись в пространство?

— Даже несколько раз, но в каждом случае сигналы были все слабее.

После включения всех двигателей они летели со скоростью света, а через три прыжка в гиперпространство и из него они оказались уже слишком далеко.

— Что ж, это их дело. Они сделали свой выбор — как и я.

— Жаль, что тебя там нет. Тебе стоило бы остаться на Роторе.

Интересно понаблюдать за этим изнутри. Ты же знаешь, у нас некоторые до последнего момента уверяли, что гиперсодействия не существует, что все это — чистое мошенничество, придуманное с какой-то целью.

— У роториан же был Дальний Зонд. Если бы они не овладели гиперсодействием, они бы не смогли послать его так далеко.

— Говорили, что Дальний Зонд — тоже фальшивка.

— Дальний Зонд был на самом деле.

— Да, теперь это все знают. Все. Когда Ротор исчез из поля зрения всех приборов, это можно было объяснить только гиперсодействием. За Ротором наблюдали все поселения. Ошибка исключена. Все приборы зарегистрировали его исчезновение в один и тот же миг. Жаль, невозможно сказать, куда он направился.

— Я думаю, к Проксиме Центавра. Куда же еще?

— В Бюро все же считают, что, может быть, и не к ней и что ты можешь знать это.

— Меня опрашивали в течение всего полета к Луне и от Луны. Я не скрыл ничего.

— Конечно. Это нам известно. Все, что ты знаешь, ты нам рассказал.

Но меня послали к тебе, чтобы я поговорил с тобой как с другом. Может быть, ты помнишь что-то такое, чему сам не придаешь значения. Вдруг вспомнишь что-то, о чем раньше не задумывался. Ты был там четыре года, женился, завел ребенка. Ты не мог не заметить хоть что-нибудь.