Немезис

Карлос рефлекторно упал, стреляя, и несколько метров проехал по полу на неповрежденном боку, наблюдая, как существо перепрыгивает его. Три или четыре пули попали в визжащее жабообразное слизистое тело, пока оно пролетало над ним…

… и оно приземлилось уже мертвое, из его содрогающегося в конвульсиях тела потекли ручейки темной жидкости.

Карлос помчался к двери и пробежал уже половину расстояния, когда собратья застреленного существа начали свой дикий, оглушительный вопль. Подобную тварь было не так уж трудно убить, но он не хотел даже прикидывать свои шансы, если трое или более монстров прыгнут на него одновременно.

В вестибюле Карлос распахнул дверь и увидел, что для ее запирания понадобится ключ. Он развернулся в поисках чего-нибудь, чем можно было бы заблокировать дверь… и вдруг заметил маленькую вспышку мигающего белого света на другой стороне комнаты, яркость этой вспышки посреди красного океана разломанной мебели и трупов заставила Карлоса обратить на нее внимание. Белый свет мерцал на маленькой коробочке, которая была прикреплена к колонне.

"Это свет таймера установленной взрывчатки".

Карлос прикинул, чем еще кроме этого могла быть коробка, но никакой новой ее роли так и не придумал. Он знал только то, что когда он шел сюда, коробки там не было; это была бомба. Николай установил ее здесь, а внезапно появившиеся жабообразные монстры подтверждали его предположения.

В голове Карлоса, на удивление, не было ни одной мысли, пока он мчался через вестибюль. Бессмысленная, бессловесная паника охватила его, подталкивая вперед: бежать побыстрее и подальше, и не тратить времени на размышления. Карлос споткнулся о разбитый диван и не заметил, почувствовал ли он при этом боль. Он бежал слишком быстро. Стеклянные двери впереди - это все, что он сейчас видел.

Ударом Карлос распахнул двери и промчался через них, под ногами блестел мокрый черный асфальт, дождь хлестал по его мокрому от пота лицу, мешая смотреть вперед. На рядах разбитых, покинутых автомобилей в свете фонаря сияли капли влаги, похожие на драгоценные камни. Его сердце колотилось, выбивая барабанную дробь…

…и грянул взрыв, такой массивный, что Карлос даже не смог услышать его полностью; как будто бы этот грохот был больше движением, чем звуком. Его тело подняло, как листок в сильном, яростном урагане, земля и небо закрутились и поменялись местами. Карлоса протащило по влажному тротуару, и он уткнулся в кучу песка возле пожарного гидранта, почувствовав сильнейшую боль в боку и соленый вкус крови, которая текла из разбитого носа.

В квартале от него больница превратилась в дымящиеся развалины, ее маленькие куски все еще падали с неба, смертоносным градом сталкиваясь с землей. Некоторые куски горели, но большинство из них разлетелись в пыль, которая сыпалась с неба и превращалась в грязь под дождем.

"Джилл".

Карлос поднялся на ноги и заковылял назад к часовой башне.

* * *

Николай обнаружил, что потерял образец вакцины, когда убегал от больницы. Оставалась одна минута до того, как здание взлетит на воздух, и было уже слишком поздно.

Не было никакого выбора, кроме как продолжать бежать, что он и сделал. И когда больница взорвалась, Николай за три квартала от нее метался взад-вперед как тигр по клетке, в гневе отрешившись от всего на свете настолько, что даже не понимал, что агонизирующий стон и скуление, которое он слышал, издавал он сам. Зиновьев так крепко сжал челюсти, что сломал себе два зуба. По прошествии длительного времени, он вспомнил, что ему надо убить еще двоих, и начал успокаиваться. Он умел направлять свой гнев в нужное русло; сдерживать в себе негативные чувства было вредно для здоровья. Операция "Сторожевой пес" все еще интересовала его. Вакцина являлась бонусом, подарком судьбы, и он на самом деле ничего не потерял.

Николай повторил это про себя несколько раз по пути к Дэвису Чану, и почувствовал себя лучше, хоть и не так хорошо, как когда он точил свой охотничий нож до прибытия в Раккун-Сити. Он был уверен, что Чан по достоинству оценит остроту лезвия.

Глава 23

Когда Джилл проснулась, все еще шел дождь. Она вновь чувствовала себя самой собой, тело освободилось от всего чужеродного. Девушка была ослаблена, голодна, ее мучила жажда, болела рана в плече и мышцы, но она была все той же Джилл. Инфекция исчезла.

Дезориентированная и немного ошеломленная, она медленно приподнялась и огляделась вокруг, пытаясь из обрывков воспоминаний понять, что же произошло. Джилл все еще находилась в часовне, примыкающей к часовой башне, и раненый Карлос лежал на одной из передних скамей. Она вспомнила, что поведала ему о своем заражении вирусом, а он говорил, что собирался что-то достать…

"…но я была больна, во мне что-то было… и сейчас я не только чувствую себя лучше, во мне больше совсем нет этой заразы. Как же так произошло…"