Немийцы

Еще один насущный вопрос- КАК я могла поцеловать Лёню? Вот как? И зачем главное? Лёня, конечно, нормально целуется умело, но для меня это все равно что стену целовать, также «эмоционально». Ну если пол часа целоваться, а эмоций ноль. Как еще это назвать? С Димой у нас поцелуй длится пять секунд, потом приступаем к раздеванию и поиску поверхности. Это как будто ты спичка подходишь к источнику жара, моментально вспыхиваешь от него и горишь пока угольками не рассыпешься.

Итак возвращаемся к ночи.

С Лёней сели на корабль, решили поплавать, выпили еще немного и все приплыли…. теперь я здесь связанная. Мне не снится? Нет, судя по ощущениям на запястьях, проволока вшита под кожу, я двигалась и они доставляли неудобство коже.

— Вот твари! — прокомментировала громко на всю комнату. Может разозлятся и придут выяснять отношения. Здесь ни окон ни дверей, не знала какое приблизительное время. День или ночь, но по ощущениям выспалась. Светильники на стенах озаряли просторную комнату.

Сдвинуться с места не представлялось возможным, проволока не давала пошевелиться. К тому же голова, словно в тумане. Не похоже на похмелье, смахивало на какой-то наркотик. И как я могла не прочувствовать запах в алкоголе? Они всегда имели примеси, на самозащите нас научили отличать основные наркотические средства в еде и напитках.

Шмонт, где он? С ним всё в порядке? Нас похитили? А если это тот «похититель» и он убил Лёню?

Повинуясь моему вопросу, через несколько минут дверь тихонько растворилась, впуская поднос с едой, кофе и следом Лёню. А его мальчишеская улыбочка а-ля дурачок порой выбешивала, и сейчас внезапно тоже напрягла.

— Доброе утро, соня! Выспалась? Я завтрак принес, — друг довольный смотрел на поднос подходя ко мне, как ни в чем не бывало.

Играть он видимо у меня научился. Я сжала пальцы в кулак, мгновенной вспышкой боли загорелись запястья. Проволока, как змея, медленно поползла под кожей, натягивая и разрывая ее постепенно. Крови почти не было, нарушался только кожный покров. Проволока продолжала передвигаться по пальцу правой руки, которым теперь было больно пошевелить. Поэтому перестала двигаться, чтобы не ухудшать себе раны. И тогда железяка перестала перемещаться.

Шмонт присел на краешек кровати, поднос поставил на тумбочку рядом.

— Аккуратнее не порань тело, — заботливо Леня зажал мне пальцы рук, поглаживая. — Поменьше двигайся, эта колючка реагирует на движения тела. Она покроет все твое тело, если будешь сопротивляться. На мозговую активность она тоже реагирует, — потыкал в лоб мне указательным пальцем. — Ты сегодня особенно прелестна!

— Что за цирк? — сквозь неприятное жжение в руках озвучила ему в лицо. Пальцем Лёня попытался сжать мне подбородок. Я резко вырвала челюсть из его пальцев, от отвращения передернувшись, и опять колючая проволока продолжила сжигать мою кожу трением… поднялась от локтя и сошлась на ключице и дальше… дальше за спиной успокоилась на мгновение. Это как заноза, которая вошла под кожу, также и проволока нарушила целостность сверху, до ужаса неприятно и от боли перед глазами белые блики вспыхивали, но пока было терпимо. Я буду опять изуродована, правда, Если выберусь отсюда. Панику отставить! Но я всё равно в заднице!

— Если будешь активно сопротивляться единственной подвижной частью тела для тебя останется низ живота. — Шмонт подпер подбородок ладонью и улыбнулся во весь рот, натянуто не показывая зубы. Это всегда означало, что он напряжен.

— Что происходит? Скажешь или нет? — взорвалась я. — Ты меня похитил, идиот? Лень, скажи ты чокнулся? — я сама не поверила то, что озвучила Леня меня похитил.

Мой друг меня похитил.

Мой лучший друг с детства связал.

Бред. Я усмехнулась сама над собой.

Вероятно бредила, может иллюзия? Тряхнула головой — прочь наваждение! Я спала или пьяна!

— Эй! — показывая ровный блеск идеальной улыбки модели, Шмонт неожиданно залез на кровать правым коленом, его левую руку почувствовала у себя на бедре, мало того она стала задирать подол платья. — Перейдем сразу к сути дела?

Я в ужасе попыталась туловище сдвинуть с места, но руки как замерли, так не двигались с места. И только вновь передвижение металла на спине почувствовала. Железяка опять пришла в движение.

— Шмонт, хватит прикалываться! Мы вчера договорились никаких больше приставаний. Прошла любовь завяли помидоры. Сейчас пну тебя по яйцам, если не отвалишь! — пригрозила.

— Пфф, — засмеялся Шмонт и перевалился через меня. Распластался на остатке половины кровати, словно важный человек, как Председатель, наверное, объединенной Немии на боку, подпирая голову ладонью, локоть его смотрел в покрывало. — А с таким будешь?