Неминуемый крах советской экономики

Вся эта промышленность выпала из экономического баланса СССР. Однако, этого мало. Из экономического баланса страны выпала вся промышленность Ленинграда, отрезанного от остальной части СССР — а ведь здесь было сосредоточено немногим менее половины всего производства авто-резины, почти вся оптическая промышленность, значительная часть судостроения и т. д. Выбыла, по существу, из баланса и промышленность Москвы — она не столько пострадала от авиационных бомбардировок, сколько от эвакуации в дни, когда Москве угрожало падение. Огромнейшие заводы этого города были фактически разрушены бегущими в страхе большевистскими заправилами. На огромнейшем, например, заводе тяжелого самолетостроения № 22, ценнейшие импортные станки были уничтожены пущенными по ним тракторами, изломано было множество станков на заводе «Каучук», на «Шарико-подшипнике», комбинате «Красная Роза» и многих других важнейших предприятиях столицы. Сказанное в отношении Москвы может быть полностью отнесено и к промышленности целого ряда других центров, над которыми нависала угроза оккупации. Так, была разрушена поспешной и бестолковой эвакуацией промышленность Рыбинска, Ярославля, Владимира, Иваново и т. д.

Слов нет, многие из предприятий оккупированных и прифронтовых районов были эвакуированы на Восток. Однако, восстановить на новом месте сталинскому правительству удалось до сих пор лишь очень немногие из них, а остальные вообще вряд ли удастся пустить из-за отсутствия помещений, энергетической базы, водо-канализационной системы и рабочих кадров.

Можно констатировать, что в результате понесенных красной армией поражений, Советский Союз стал непосредственно перед пропастью экономического краха. Победы Германской армии на Северном Кавказе уже лишили СССР такого источника нефтеснабжения, как «Майкопнефть» и нарушили пути транспортировки грозненской и бакинской нефти. Призрак экономического краха стал реальностью, угрожающей большевикам в недалеком, и очень недалеком, будущем.

В условиях такого ухудшения и без того тяжелого положения экономики СССР, выдвинутые Сталиным лозунги длительной войны являются ни чем иным, как очковтирательством, так для него характерным, очковтирательством, которое вызвано к жизни надеждами на помощь со стороны экономики американской. Недаром в большевистской печати все чаще стали появляться ссылки на богатство «американского дядюшки». Слов нет — богат этот дядюшка, да ведь говорит русская народная мудрость, что «за морем телушка — полушка, да рубль перевоз». Но об этом — в особой главе.

Безотрадное «сегодня» советской экономики

Каково действительное положение советской экономики сейчас, после пятнадцати месяцев войны? Мы остановимся на сегодняшнем положении СССР в отношении индустрии, энергетики, транспорта, сельского хозяйства, системы денежного обращения и рабочих кадров. Думаем, что и краткий беспристрастный анализ этих основных разделов экономики страны убедительно докажет неизбежность близкого краха базы дальнейшего сопротивления.

а) Энергетика.

Прежде всего, рассмотрим положение советской энергетики, сложившееся на сегодняшний день. Промышленность центральных областей СССР всегда базировалась на угле Донбасса. Фабрики и заводы Москвы и Московской области работали на привозном высоко-калорийном донецком угле, равным образом, на донецком угле работало большинство электростанций московского кольца. В среднем одна только Москва потребляла в зимние месяцы в сутки от 15 до 18 тысяч тонн донецкого угля. Проблема замены донецкого топлива подмосковным в промышленности и электростанциях Московской, Ярославской, Ивановской, Горьковской и других областей центра России давно стояла перед большевистской промышленностью, так как производство Донбасса не удовлетворяло потребностей промышленности центра, выросших без всякого соответствия с ростом энергетической базы. И, главное, из рук вон плохо работающий транспорт не был в состоянии перевезти из Донбасса необходимое количество угля. Еще до войны важнейшие предприятия находившейся в привилегированном положении Москвы месяцами простаивали из-за отсутствия топлива, а в то же время уголь Подмосковного бассейна не находил спроса и зачастую горел в огромных штабелях, от стихийно возникавших пожаров на пристанционных площадках и в рудничных отвалах. Переход на подмосковный уголь требовал замены топок и переоборудования котельных, что, в условиях советской действительности, было невозможно и в мирное время Попытки сжигать многозольное мало-калорийное топливо в топках, рассчитанных на донецкий антрацит, ни к чему, естественно, не приводили.