Неминуемый крах советской экономики

Вся политика сталинского правительства, и в том числе его экономическая политика, была рассчитана на то, чтобы, пользуясь раздробленностью Европы, пользуясь накопленным вооружением и подготовленной армией, внезапно напасть на ничего не подозревающего противника, сломить его сопротивление и установить в побежденной стране советскую власть. Отсюда, из этой ставки на наступление, вытекал расчет на быструю, короткую войну.

Этот расчет на короткую войну вытекал и из международного и из внутреннего положения СССР. В области международной было необходимо быстро поставить на колени свою жертву, чтобы не дать опомниться народам окружающих стран, не дать объединиться им для борьбы против большевизма за свою независимость. В области внутренней — быстрая война была необходима в силу ненадежности тыла, многолетнего, с каждым годом усиливающегося, голода и огромных перебоев в работе промышленности.

Экономика СССР никогда не строилась в расчете на длительную войну. Тем более экономика Азиатской части России никогда не строилась в расчете на существование, изолированное от остальной части СССР. Об этом говорит размещение отдельных отраслей промышленности. В Азиатской, например, части СССР производится до 40 % всей, выпускаемой в стране, стали, много чугуна, расположен ряд танковых заводов. Однако, до 90 % производства специальной стали, без которой танка не выпустишь, было сконцентрировано в Европейской части страны. Там же было расположено до 70 % производства алюминия, без которого не могут обойтись авиационные предприятия Заволжья. В Ленинграде была сконцентрирована оптическая промышленность, необходимая для выпуска пушек, минометов и т. д. В Ленинграде, Москве и Ярославле собрана вся авто-резиновая промышленность, в Москве сконцентрировано все производство шарико-подшипников, в европейской части страны расположено свыше 80 % химической промышленности и т. д.

Все это показывает, что при создании промышленной базы на Востоке даже не ставилась перед ней задача самостоятельной работы изолированно от промышленности Европейской части СССР. Речь шла о самой тесной кооперации, при чем первенство в этой кооперации должно было бесспорно принадлежать старым промышленным районам. Именно такое распределение промышленности по огромным пространствам страны, при крайне слабом развитии транспорта и исключительно плохой его работе, при необходимости производить переброски огромных масс грузов встречными потоками, в значительной степени предопределяло ставку сталинского правительства на быструю, стремительную войну. Каждому грамотному (да и неграмотному!) жителю СССР, а тем более его правителям всегда было ясно, что промышленность и транспорт, дающие такие перебои в мирных условиях, длительной войны выдержать не могут.

Еще в меньшей степени была рассчитана на длительную войну сельскохозяйственная экономика страны. В мирных условиях система принудительного изъятия сельскохозяйственной продукции могла быть еще применена с помощью самого разнузданного террора, для создания военных резервов для короткой войны. Но рассчитывать на бесперебойное действие этой системы в условиях длительной войны было совершенно невозможно не только из-за несомненного многократного роста противодействия крестьянства, но и потому, что коллективное земледелие базировалось на автомашине и тракторе, на дефицитных горючем и маслах, на работе тракториста, шофера и механика, а все это, начиная с автомашины и кончая трактористом, должно было быть изъято (и фактически было изъято!) из колхоза в первый же день войны. Короткую войну можно было вести за счет уже накопленных (вернее — уже награбленных) запасов, но на ведение войны длительной, которая немыслима без нормального функционирования сельского хозяйства, даже рассчитывать было невозможно.