Немёртвый камень

Теорик скорчил обиженную мину и продемонстрировал прихваченный из кабинета листок. Читали все втроем, согнувшись в три погибели и прикрывая ладонями огонек, засвеченный Нольдиусом над листком при помощи магии.

Тлен не страшен: известна невинная истина столь —

Будто что-то живое наносит удары покрепче…

Что ж застыла ты камнем, моя застарелая боль —

Почему ты не взглянешь и имя мое не прошепчешь?

Мне б слезинку одну, чтоб о горе своем рассказать:

Может — ты пожалеешь и чуть улыбнешься сквозь камень?

Только слезы мои перелиты в чужие глаза,

И приходится мне обходиться сухими щеками!

О незримую стену разбиты ладони с душой,

Бьюсь еще и кричу, только голос все глуше и тише…

Я уже не уйду! Позвала ты — и вот я пришел.

Но пришел в ту минуту, когда ты и крика не слышишь.

Что ж! предательства боль пусть стена между нами хранит:

Я смирюсь, прописав нашей песни последнюю строчку:

Слышишь — бьется в груди? Нет, не сердце — холодный гранит…

Не позволю тебе — так и знай — каменеть в одиночку.

Нольдиус, как человек основательный, перечитывал написанное по второму разу, а Мелита уже шептала:

— Ой, не нравятся мне эти строки, совсем не нравятся…У нас тут, кажется, только одна застыла камнем, правда? И она ни на кого не смотрит и повторяет одно и то же.

Скриптор сложил губы трубочкой, показывая, что хочет присвистнуть:

«Лорелея?»

— Экстер пишет не только от своего лица, это всем известно, да? — отозвалась Мелита. — «Позвала ты — и вот я пришел», «в ту минуту, когда ты и крика не слышишь» — нет, мне это совсем-совсем не нравится! А это, про холодный гранит… ну, эту муть надо или подтверждать, или опровергать, и чем скорее, тем лучше. И я не успокоюсь, пока не… что?

И мелкий теорик, и более чем крупный Нольдиус смотрели на нее с одинаковым ужасом.

— Ну, да, я хочу залезть в Предсказальницу. А что?

Скриптор приподнял руки и показал, что нет, ничего, идея забраться в Особую Комнату, когда там сидит окончательно спятивший от паранойи Гробовщик — просто замечательна.

Нольдиус вообще ничего не показал. Это был как раз тот случай, когда от него все равно ничего не зависело.

* * *

Зух Коготь хмыкнул и немедленно выдвинул свою версию:

— Башку с плеч долой. Чего с этой братией разговаривать?

Сапфириат в окружении сборной свиты караульных смотрелся непривычно жалко. Его окружали вперемешку элитные маги, наемники и нощники — отличные метальщики кинжалов. Хорохориться в такой компании Тофаниаху Плющу, видно, не хотелось. Да и у самого него был вид растерянный и потрепанный, будто долго пробирался где-то лесом.

— Ох, не верю я в его добрые намерения, — пробормотал Убнак.

Никто не верил, потому никто не возразил.

— У него при себе мощный артефакт, — поделился Фрикс. — Не сказал бы, что добрый…

— Как его защита пустила?

— А может, у него и нет злых намерений.

— Башку с плеч, — в очередной раз предложил Зух. Предлагалось с готовностью.

— Экстера, говоришь, просит, — пробормотал Убнак. Хет, который терся где-то у его локтя, пискнул что-то согласное. Одинокий волк артефакции хмыкнул и шепнул:

— Ну, ладно, будет ему Витязь. Только не маячьте близко: не спугнуть бы… хочется выяснить, что у него на уме.

— Да нет, мы никого не спугнем! — издевательски заверил Фрикс. — Такой-то компанией…

Зух и вампир посмотрели друг на друга. Рожа клыкастая плюс рожа наемника и правда могли напугать кого угодно.

Убнак ухмыльнулся, вывязывая над костяным ожерельем на груди артефакторные знаки.

— Подсоби со щитами, — велел он Фриксу, и тот тоже включился в работу, — чтобы не рассмотрел. И пару узлов на голос. Вот так.

Последние слова он произнес уже несомненным голосом Экстера. И выглядел он теперь как Экстер — разве что манеры остались несколько суровыми.

— Я впереди, ты страхуешь, — шепот относился к Фриксу, а потом Убнак выплыл из дверей артефактория навстречу Магистру, совершенно в Экстерской манере. — Здравствуйте. Большая честь в такие нелегкие времена… я могу чем-то помочь?

Синий дернул щекой. Усы у него были повыщипаны, а под глазом сиял фингал, и непонятно было, то ли это следствие его блужданий, то ли следы дружеской встречи Магистра караульными.

— Ястанир, — пробормотал он. — Рад видеть. Никто другой бы не понял. Только вы. Понимаете, я сбежал. Он думал… он думал, что контролирует нас всех. Это не так.