Немёртвый камень

— Крупнее дракона, — шепотом определил Кристо. — Что ж это за твари такие?

— Что ж творится в этой проклятой стране?! — в унисон простонал Ковальски. — Дара, есть направление?

— Да, к Драконовым Норам…

Ну, а кто бы сомневался.

— Дара, есть какое-нибудь другое направление? — попытался открутиться Кристо. Не вышло, поисковик тянул шнур так, будто хотел вырваться у артемагини из рук, и им волей-неволей пришлось направиться в сторону очередного места Целестии, которое имело нехорошую славу.

Лес, по которому они шли, рос вдоль Морозящего Нагорья и утыкался в Кровавую Падь, по стенам которой располагались эти самые Драконовы Норы. Место обитания диких драконов — еще до того, как Целестия была оторвана от своего мира Первой Сотней. Наверное, жители этого самого мира сказали спасибо неведомым благодетелям: драконы, обитавшие в норах, ничего общего не имели с теми зверушками, на которых рисовали шашечки драксисты. И даже с мощными военными ящерами. Эти воздушные монстры пожирали все, что видели, в том числе себя самих, никого к себе не подпускали, а все, что не могли сожрать, истребляли огнем или холодом — таковы, во всяком случае, были легенды. Ещё легенды говорили, что легендарных чудищ большей частью истребили Светлоликие. Так что остались те, которые поменьше и потрусливее — и их всё равно пришлось столетиями приручать. А Драконовы Норы так с тех пор с землей и не сравняли, наверное, много других дел было — Кордон, например, создавать. Так эти норы и остались — навечно опаленные, возле которых ничто не могло расти — и никуда не делась Кровавая Падь, которая на самом деле была кровавой давным-давно, когда древние драконы заливали землю вокруг кровью своих жертв…

Веселенькое местечко, и Кристо даже не хотелось представить, какие там могут быть драконы. Он так и сказал.

— По-твоему, легче пешком идти? — отозвалась Дара.

Ноги Кристо ушли в отказ, напоминая о вчерашней антарктической прогулке.

— Ну, путешествовать по кишкам дракона не лучше как-то, да?

— Пойдем пешком — нас все равно сожрут, — Дара ткнула пальцем в небо. Лапы голубых елей скрывали и небеса, и серую радугу, но вверху все равно мелькало что-то этакое. — Как только выйдем на открытую местность.

— Можно на нее и не выходить, — Кристо попытался припомнить карту или рассказы о здешних местах и уточнил под нос: — Или нельзя?

— Разве что подкоп рыть.

Кварц настойчиво дергал шнурок, как бы показывая — да, там дракон, даже не один дракон, быстрее! Кристо от души не нравилось это нетерпение: поживешь в артефактории — разучишься доверять любым вещам. Ковальски молча мерил шагами лес, стараясь двигаться быстро, но мерно, не срываясь на бег. Дара поравнялась с ним, когда Кристо отстал, наступив во второе по счету гнездо жевнюков.

— А-а-а! Жухляк!

— Гиацинт… — заговорила она тихо. — Всё по тому же закону? «Отдай, чтобы получить»? Проводники, да?

— Ну, не я ж, в самом деле, — ответил Макс негромко. До нытья в груди хотелось выложить про Эльзу и про то, как они прошли, только к чему? Мало им тут проблем.

— Неужели они всё же были правы? — пробормотала Дара, но о чем она — он спрашивать не стал. Главное — она не продолжала тему.

Кристо догнал их скоро, чуть прихрамывая на левую ногу.

— Лодыжку все-таки потянул. Пустое гнездо оказалось. Слушай, а вот ты говорила, тут нежити до холдонова пупка, это я один ее не вижу?

Ощущение своей правоты бывает двух видов. Приятное, когда ты прямо купаешься в собственном одобрении. И неприятное — когда уж лучше б ты триста раз не был прав. Макс остановился первым, выхватывая пистолет: приутихшая было сирена интуиции заорала с особенной страстью. Дара наконец отвлеклась от манипуляций со своим поисковиком, сделала пару простейших пассов и прошептала:

— Что за нечт, тут по периметру пугалки…

И тут же из ближайших зарослей послышался ленивый голос:

— Короче, валите отседа, ясно?

Судя по интонациям, голос принадлежал пупу земли в магической ипостаси.

Растасканные джинсы пузырятся и продраны на коленях. Поверх такой же обтрепанной майки — дюжины две амулетов, концентраторов на пальцах больше, чем чинуш в Семицветнике, как сгибаются пальцы — непонятно. Копна волос приведена в художественный хаос, там и сям виднеются перья или тоже амулеты. Намека на лоб не видать, и это не из-за волос, а из-за природных особенностей. Нос расплющен в каком-то бою, ухмылка наглая, поза боевая, возраст… о, возраст несколько за двадцать, точнее трудно определить.

Ковальски чуть расслабил руку с оружием: или они окружены со всех сторон — или перед ними полный идиот. Потому что только идиот может разговаривать так с противником, который его превосходит как минимум по количеству. А если он в своем уме — значит, не повезло уже им, одно вытекает из другого и так далее.

— Кто приказывает? — осведомилась Дара с иронией. Перед ней плавно взмыл зеленый — атакующий шарик оникса.

Чучело зашевелило челюстями, пережевывая контрабандную резинку.

— А ты вообще зашейся, поняла, деточка? О, а ты в меня стрелять будешь, да? Короче, валите отсюда, пока я вам не накостылял.