Немира. Колесо судьбы

– Да ты!.. – взревел Дубина и кинулся на Югу. Сейчас на месте порешит гадину! Но резкий рывок отбросил гиганта назад. Мужик приземлился на пятую точку и захлопал глазами, пытаясь понять, кто ж его так, словно тряпичную берегиню…

Лисица? Надо же… Ни в жизнь бы не признал верзила в главаре такой силищи.

– Не трожь. Верно крыса молвит. Калеки нам без надобности. Тем паче не жильцы они. Делай, что надобно, – велел главарь и отошел в сторону, потирая ноющую руку.

– А ты, милок, не иди супротив меня, – шепнула ведьма Дубине, – а то ведь ногай-птица пожрать любит. Клюв у нее крепкий, когти что сталь… А ты вон какой большой, вкусный…

Мужик в страхе отшатнулся. Юга подошла ближе, нежно провела пальцем по щетинистому лицу и обворожительно улыбнулась:

– Вот и правильно, милок, вот и правильно. Я ведь и полечить твою ногу могу, а могу и на обед ногай-птичкам отдать. Целиком. Всего тебя. Да не боись! – захохотала ведьма. – Шучу я так. Шучу.

Вот только черные очи такой злобой вспыхнули, что Дубина тут же дал себе новый зарок – при первом же удобном случае бежать прочь от таких спутников. Ни злата ему болей не надобно, ни сребра, ни каменьев самоцветных! Своя шкура куда приятнее к телу, живому, целому, а не разорванному в клочья стальными когтями или ублажающему старые ведьминские телеса, что только с виду молодыми кажутся. И зачем только он, дурак, корчму покинул? Позарился на обещанные богатства! Сидел бы себе, медки хмельные да пиво ячменное потягивал, девок за срамные места похватывал. А теперича… Тут бы в живых остаться.

– Ушли, – скорее досадливо подытожил, нежели спросил подоспевший Серпутий.

Ведьма резко отстранилась от бывшего охранителя и принялась готовиться к ритуалу по привлечению ногай-птиц. Лисица и плечом не повел, продолжая вглядываться в реку, скрывшую беглецов. Дубина же только и сумел, что кивнуть.

– Что-то случилось? – уточнил прибывший мужик, пытаясь стереть с головы запекшуюся алую дорожку – видать, и ему не довелось удачно соскочить с коня. Хотя, если сравнивать с Кувалдой и Казлейкой, ему повезло.

Дубина снова ограничился только жестом – мотнул головой.

– Все добре, милок, – мерзко хихикнула Юга, – просто ему не шибко понравилось, что я хочу на подмогу птичек подманить.

– Каких птичек? – насторожился Серпутий, переводя внимательный взгляд с Юги на Дубину и обратно.

Здоровяк отмахнулся и встал.

– Каких-каких, тех, что ногай зовутся, – подмигнула ведьма.

– Ногай? Ногай-птиц? – ахнул Серпутий, обращаясь скорее к главарю. Но тот так и не удосужился ни ответить, ни повернуться.

– Ты что, глухой? – фыркнула Юга, раскладывая на земле какие-то склянки, кости да головешки. – Чего переспрашиваешь?

Мужик сглотнул и поспешил к реке.

– Ты куда? – спросил Дубина.

Серпутий лишь поманил за собой. Здоровяку повторять не понадобилось – мигом следом поскакал, даже подвернутая нога пылу не сбавила.

– Эй, пригожий мой, – окликнула Дубину ведьма. Тот обернулся. – Ты сильно не задерживайся, а то птичкам-то особливого приглашения не надобно – учуют корм, тут же появятся.

Бывший охранитель кивнул и прибавил скорости. Лишь только Серпутий оказался у сноровистой реки, как тут же принялся черпать ледяную воду ладонями, лить себе на башку и тереть так, точно от этого его жизнь зависела.

– Ты чего? – спросил Дубина.

– Как это чего? Разве ты не ведаешь, что это крылатое отродье больше всего на свете человеческую плоть любит?

– Уже ведаю, – хмуро подтвердил гигант.

– То-то и оно – стоит им почуять запах крови, как ничто их аппетит уже не умерит. И уж поверь, здоровый человек с капелькой крови им куда интереснее, нежели тот, что будет весь ранами перерыт и недвижим. Так что догадайся, кого они промеж мной и Казлейкой выберут?

Дубина в ужасе выслушал страшное пояснение, глянул в небо – мало ль, ведьмацкая кикимора уже вызвала чудовищ, но убедившись, что кроме набрякших туч там никого нет, по пояс залез в воду. Ну и пусть ледяная, не важно, что холод до костей пробирает, а зубы с такой силой стучат друг о друга, точно вот-вот раскрошатся. Зато кровь со штанин вымывается. Нет уж! Не станет Дубина снедью мерзким созданиям!

Когда дикие крики наполнили воздух, поредевшая шайка уже ютилась в обережном круге, под сенью трех елей. Ведьма-то хоть и пугала бывшего вышибалу ногай-птицами, но сама отчего-то разом со всеми пряталась, даже хихикать перестала. Недалече от круга, вычерченного на земле, лежали Казлейка и Кувалда. Оба находились в беспамятстве, только иногда юноша постанывал. Дубина с ужасом вглядывался в небо, ожидая, когда из-за свинцовых туч покажутся хозяева истошных воплей, от коих уши закладывало.