Немка

Анна (51) должна работать в колхозе, а дочь Берты Алма (4) остается со старой бабушкой Маргарет, которая уже почти не встает с кровати. Мои тётушки не могли больше сдержать слёз и горько расплакались. И им пообещал мой отец не оставить их в беде. Теперь еще стал вопрос, что же с семьей дяди Петера. Его жена Евгения и их двое детей Гелик (7) и Голда (4) жили в селе Сталино, где также проживали мать и сестра Евгении.

Когда я в тот день пришла со школы, Эллы уже не было. Тоня и Иза сидели с Лисбет на полатях. Я всегда любовалась ими, их красивыми темными локонами, их густыми длинными ресницами. И вот сидят они, как два комочка горя. Бабушка Лисбет не в состоянии была мне всё рассказать и повторяла только «Эллы нет. Эллы нет». Я могла себе представить, как моя сестра прощалась со своими детьми.

Потом пришла моя мама и рассказала, что двое мужчин пришли к Марии в дом, велели ей одеться и вывели её к саням-розвальням. Мария кричала изо всех сил, и её дети также. Марию подтолкнули, и она упала на сани. Затем уехали. Через некоторое время Мария вернулась. Она производила впечатление слабоумной и долгое время не говорила ни слова. Потом рассказала, когда они выехали за деревню, она выпрыгнула из саней в снег, умоляя мужчин покончить с её жизнью. Никакого выстрела не последовало, и она лежала в снегу, пока сани не скрылись из виду. Тогда встала и пошла домой. Всхлипывая, мама закончила рассказ.

Потом выяснилось, что эти двое не имели права Марию забирать, потому что младшему Виктору не было даже одного года. Женщины, имевшие детей до трёх лет, были освобождены от трудармии.

Те двое не знали об этом.

Со временем все немного успокоились, жизнь шла своим чередом. Отец помогал всем как мог, мать много времени проводила у Марии. Близнецы были под полной охраной бабушки Лисбет, они очень радовались каждому письму от Эллы, и мы должны были по два-три раза их перечитывать.

6 ноября состоялось празднование дня Октябрьской революции. Маня читала патриотические стихи, играла в одноактной пьесе на военную тему героическую роль солдата и танцевала русский народный танец. Мы с Розой танцевали венгерский танец, который называли балетным. Наш директор школы обычно сопровождал все танцы на гармошке, но венгерский танец он не смог подобрать, поэтому Вера Макаровна научила группу девочек исполнять мелодию этого танца на «ля-ля-ля». Мы тогда не знали, что это был известный венгерский танец № 5 Брамса, хотя несколько упрощенный. Костюмы мы смастерили с помощью и под контролем наших учительниц.

Концерт прошел с большим успехом. Взрослых было больше, чем детей, зал был переполнен. В следующий школьный день во время перемены мальчишка не из нашего класса назвал нас с Розой балеринами длинноногими. Затем один из двоих мальчишек нашего класса повторил то же самое. Это был Киселев, сам маленького роста, но задирчив. Он не стеснялся даже подраться с девочками. После школы, когда мы шли домой, он увязался за нами и сзади кричал: «Балерины длинноногие». Мы остановились, его ожидая, он отбежал в сторону и крикнул: «Цапли длинноногие». Тут мы погнались за ним. Получилась небольшая драка, в которой он потерпел поражение. Больше он не дразнил нас и не ходил за нами. И Нюра позаботилась, чтобы во время ночных смен по военному делу он не попадал в нашу смену.