Немногие для вечности живут… (сборник)

Когда мозаик никнут травы
И церковь гулкая пуста,
Я в темноте, как змей лукавый,
Влачусь к подножию креста

И пью монашескую нежность

В сосредоточенных чертах,
Как кипариса безнадежность
В неумолимых высотах.

Люблю изогнутые брови,

И краску на лице святых,
И пятна золота и крови
На теле статуй восковых.

Быть может, только призрак плоти

Обманывает нас в мечтах,
Просвечивает меж лохмотий
И дышит в роковых страстях.

<Лето 1910, Лугано>

«Под грозовыми облаками…»

Под грозовыми облаками
Несется клекот вещих птиц:
Довольно огненных страниц
Уж перевернуто веками!

В священном страхе тварь живет –

И каждый совершил душою,
Как ласточка перед грозою,
Неописуемый полет.

Когда же солнце вас расплавит,

Серебряные облака,
И будет вышина легка,
И крылья тишина расправит?

<Не позднее 5 августа 1910>

«Единственной отрадой…»

Единственной отрадой,
Отныне, сердцу дан –
Неутомимо падай,
Таинственный фонтан.

Высокими снопами

Взлетай и упадай
И всеми голосами
Вдруг – сразу умолкай.

Но ризой думы важной

Всю душу мне одень,
Как лиственницы влажной
Трепещущая сень.

<Июль> 1910

«Над алтарем дымящихся зыбей…»

Над алтарем дымящихся зыбей
Приносит жертву кроткий бог морей.

Глухое море, как вино, кипит.

Над морем солнце, как орел, дрожит.

И только стелется морской туман

И раздается тишины тимпан;

И только небо сердцем голубым

Усыновляет моря белый дым.

И шире океан, когда уснул,

И, сдержанный, величественней гул;

И в небесах, торжествен и тяжел,

Как из металла вылитый орел.

<Не позднее июня> 1910

«Необходимость или разум…»

Необходимость или разум
Повелевает на земле –
Но человек чертит алмазом
Как на податливом стекле:

Оркестр торжественный настройте,

Стихии верные рабы,
Шумите, листья, ветры, пойте –
Я не хочу моей судьбы.

И необузданным пэанам

Храм уступают мудрецы,
Когда неистовым тимпаном
Играют пьяные жрецы.

И как ее ни называйте

И для гаданий и волшбы
Ее лица ни покрывайте –
Я не хочу моей судьбы.

<Не позднее июня 1910>

«Когда укор колоколов…»

Когда укор колоколов
Нахлынет с древних колоколен,
И самый воздух гулом болен,
И нету ни молитв, ни слов –

Я уничтожен, заглушен.

Вино, и крепче, и тяжеле,
Сердечного коснулось хмеля –
И снова я неутолен.

Я не хочу моих святынь,

Мои обеты я нарушу:
И мне переполняет душу
Неизъяснимая полынь.

<Не позднее 5 августа 1910>

«Мне стало страшно жизнь отжить…»