Немногие для вечности живут…

Вехи дальние обоза
Сквозь стекло особняка,
От тепла и от мороза
Близкой кажется река.
И какой там лес – еловый?
Не еловый, а лиловый, –
И какая там береза,
Не скажу наверняка –
Лишь чернил воздушных проза
Неразборчива, легка…

26 декабря 1936

«Где я? Что со мной дурного?..»

Где я? Что со мной дурного?
Степь беззимняя гола…
Это мачеха Кольцова…
Шутишь – родина щегла!
Только города немого
В гололедицу обзор,
Только чайника ночного
Сам с собою разговор,
В гуще воздуха степного
Перекличка поездов
Да украинская мова
Их растянутых гудков…

23–25 декабря 1936

«Шло цепочкой в темноводье…»

Шло цепочкой в темноводье
Протяженных гроз ведро
Из дворянского угодья
В океанское ядро.

Шло, само себя колыша,

Осторожно, грозно шло…
Смотришь: небо стало выше –
Новоселье, дом и крыша –
И на улице светло!

26 декабря 1936

«Когда щегол в воздушной сдобе…»

Когда щегол в воздушной сдобе
Вдруг затрясется, сердцевит,
Ученый плащик перчит злоба,
А чепчик черным красовит.

Клевещет жердочка и планка,

Клевещет клетка сотней спиц –
И всё на свете наизнанку,
И есть лесная Саламанка
Для непослушных умных птиц.

Декабрь 1936

«Как подарок запоздалый…»

Как подарок запоздалый
Ощутима мной зима –
Я люблю ее сначала
Неуверенный размах.

Хороша она испугом,

Как начало грозных дел, –
Перед всем безлесным кругом
Даже ворон оробел.

Но сильней всего непрочно –

Выпуклых голубизна –
Полукруглый лед височный
Речек, бающих без сна…

29–30 декабря 1936

«Оттого все неудачи…»

Оттого все неудачи,
Что я вижу пред собой
Ростовщичий глаз кошачий –
Внук он зелени стоячей
И купец воды морской.

Там, где огненными щами

Угощается Кащей,
С говорящими камнями
Он на счастье ждет гостей –
Камни трогает клещами,
Щиплет золото гвоздей.

У него в покоях спящих

Кот живет не для игры –
У того в зрачках горящих
Клад зажмуренной горы,
И в зрачках тех леденящих,
Умоляющих, просящих –
Шароватых искр пиры…

29–30 декабря 1936

«Твой зрачок в небесной корке…»

Твой зрачок в небесной корке,
Обращенный вдаль и ниц,
Защищают оговорки
Слабых, чующих ресниц.

Будет он, обожествленный,

Долго жить в родной стране,
Омут ока удивленный, –
Кинь его вдогонку мне!

Он глядит уже охотно

В мимолетные века –
Светлый, радужный, бесплотный,
Умоляющий пока.

2 января 1937

«Улыбнись, ягненок гневный – с Рафаэлева холста…»