Немного безумия (СИ)

— Я не сумасшедший! — оттолкнув доктора прочь, я неловко помотал головой и начал спускаться в туннель. Цветные блики иногда мелькали в моих зрачках, как силуэты умерших воспоминаний.

Крутая лестница с множеством поворотов не располагала к прыжкам — приходилось идти очень медленно, прощупывая поверхность кончиком обуви. Если бы кто-то посмотрел на нас сверху, то с весельем провёл бы аналогию с грибниками, которые тыкали в болото палкой и провалились под воду.

— Слышите? — спросил тревоженный голос врача за моей спиной, вызвав стаю мурашек. — Крики...

Я прислушался. Что-то отдалённо напоминало вопли.

— Будьте аккуратны, доктор. Мы можем не подняться наверх. — после сказанного я выхватил холодное оружие и крепко сжал его.

Поиски привели нас на подвальный этаж, и лишь голубоватый свет ламп говорил о том, что это не цоколь, а вполне пригодное для жизни место. По левую руку стояли аномально большие металлические ворота, которые закрывались с внешней стороны. Чтобы пробить их, понадобился бы средневековый армейский таран.

— Там! — врач оттолкнул меня и побежал куда-то вглубь длинного коридора. Его шаги раздавались в воздухе беспокойным эхом.

— Нас могут услышать! — я рванул вслед за доктором.

Казалось, нескончаемый коридор решил проверить наши способности бегать: врач стрелой летал по каменным плитам и смотрел в дверные окошки, но их не становилось всё меньше. Они плодились как весенние зайцы, и за каждым из них скрывались новые семейные тайны.

Ненавистный холл вызывал у меня чувство нескончаемой обиды и ярости. Какие-то горе-строители наверняка носили эти двери, крепили их к стенам, но при этом совершенно не интересовались, зачем же те нужны в таком количестве. Безразличие рабочих погубило сотни людей.

Когда я устал гнаться за врачом, то просто начал смотреть на номера дверей, сбавив шаг. Знакомые имена всплывали в памяти с пугающей регулярностью.

«Мужской пол. По словам свидетелей разделся посреди площади и начал кричать, как пеликан» — Валори Мэверик.

Я подошёл к стальной двери. Помимо Валори, на табличке было написано ещё четыре имени. Одно из них имело особенное послевкусие... Я без сомнений открыл дверное окно.

За маленьким отверстием стояло четыре койки с привязанными к ним людьми. Верёвки так крепко сжали их вялые, рыхлые тела, что они не могли шевельнуться. К рукам лежебок приставили капельницы с цветными растворами. В медицинских пакетиках весело булькали пузырьки.

«Кто же прячется здесь? Тот, кого я должен убить, или обычный парень с благородным именем?.. Это не важно, ведь дверей всё равно не открыть.»

Один из пациентов поднял голову. Его лысина удивляла блеском, а чуть суженные глаза... они искрились, как снег на солнце. Это был несомненно Ригард.

— Наказание за грехи, да? — я попытался усмехнуться, но не получилось. Моё внимание поглощали лопающиеся в пакетиках пузырьки. — Думал, самый крутой? Круче только яйца, верно?

Пациент не опускал головы и все продолжал обмениваться со мной умоляющими взглядами.

— Даже если бы я и хотел, то всё равно бы не смог ничего сделать. И, честно говоря, тебе бы я не помог. Надеюсь, ты сгниёшь заживо. — на этом я предпочёл закрыть щеколду, оставив за собой последнее слово... как цинично, противно и смешно одновременно.

Догонять моего спутника не пришлось: он приютился всего в десятке дверей от меня. В таком месте, как это, расстояние считается только количеством пройденных дверей. Наверное, если посмотреть в каждую из них, то можно выйти из лечебницы седым.

— Джеймс, помниться, вы по пути говорили, что ищете девушку с именем Дженни? — доктор постучал по дверному металлу. — Только вот смотреть на это... не советую.

— Я не из робких. — потеснив врача, я взглянул в окошко.

Молодая девушка прикована к медицинскому креслу. Из её тела торчат странные трубки. Удивительно: стоит дать человеку окошко и он сразу фокусируется на главном.

Дженни была голой. Её молодое крепкое тело, источающее силу молодости, стиснуто кожаными ремнями. Её лицо запрокинуто наверх и обращено к лампе, но при этом она совершенно не моргает. Девушка не могла наклонить лица, поэтому лишь опустила глаза, чтобы посмотреть на того, кто открыл окно. Не знаю, что я увидел в этих помутневших зрачках, но это заставило меня скривиться, как от фонарного света.

— Это она? — с надеждой спросил доктор, переминаясь с ноги на ногу, как ребёнок, захотевший в туалет.

— Не знаю... — я последний раз взглянул на девушку и, смахнув сострадание, как пыль, закрыл щеколду. — Наверное.

— Надо найти ключи, чтобы освободить её! — по-рыцарски заявил врач, только не ударив по воображаемому нагруднику.

— Этим мы нечего не добьёмся. Надо отыскать необходимые бумаги и валить. Лишние хлопоты могут стоить нам слишком много.

— Возможно, вы и правы. — неуверенно пробормотал доктор и медленно поплёлся вперёд. Видимо, устал.

Через пару минут ходьбы мы дошли до большой круглой комнаты. Из неё выходило сразу три коридора.